мерного употребления алкоголя не было бы знаменитой Графской
пристани в Севастополе. Дело было так: считавший себя военным
инженером Император Николай I любил лично утверждать проек-
ты общественных зданий, особенно если дело касалось строитель-
ства для армии и флота. И, будучи человеком, довольно скупым,
долго отказывался подписать смету на постройку портика на Граф-
ской пристани, поэтому первоначальный проект пристани пред-
полагал только постройку двух
боковых павильонов. Их закон-
чили к 1840 году. Командовав-
шему в то время Черноморским
флотом адмиралу Михаилу Ла-
зареву пришлось припомнить
случай, когда пьяный извозчик
из отставных матросов скатился
87
в своем экипаже с высокой лестницы и рухнул в море. Как утверж-
дают, именно после этого случая Николай I и утвердил проект. И в
1844 году начали постройку галереи – портика, которая была за-
кончена в 1846 году. Есть еще один, несколько сомнительный и
довольно косвенный, но вклад российского флотского пития в ми-
ровую культуру. Речь идет о всем известном граненом стакане. По
крайней мере, в книге «Откуда и что на флоте пошло» говорится о
том, что сей культовый в нашей стране предмет посуды является
изобретением основателя флота Российского.
На кораблях во все времена боролись с боем стеклянной и
керамической посуды, который доходил до своего максимума
во время штормов. Не всегда помогали ни мокрые скатерти, ни
крупноячеистые сетки на столах, ни специальные подвесные сто-
лешницы. И тут одному из мастеровых – стекольщиков пришла в
голову идея создания граненого стакана. Петр I лично попробовал
новый сосуд в руке, откушал полынной водки и велел запускать
стакан «в серию».
Емкость делалась из темноватого зеленого стекла и якобы
редко билась от удара о палубу…
ПРОСТРЕЛКА ТОРПЕДНЫХ АППАРАТОВ
Существует много баек о контрольных прострелах торпедных
аппаратов водой или воздухом и смешных случаях, связанных с
этим. По – моему, их количество неисчислимо. Это и выброс тор-
педы на гражданский пляж (забыли, что она в ТА!?), выброс ящи-
ков со сливочным маслом, которые хранил в торпедных аппара-
тах друг минера – интендант (и опять забыли!?), выброс первого
срока форменной одежды годков в отсек, которые разносятся в
клочья на первой стойке коек в отсеке. И много, много, много по-
добных…
Вот один из них: в очередное проворачивание оружия и тех-
нических средств минер готовился прострелять все четыре тор-
педных аппарата, включая и нижние два, расположенные ниже
ватерлинии. Подводная лодка стояла с дифферентом на корму.
Перед носовой оконечностью подводной лодки, стоящей носом
к берегу, был ошвартован катер – торпедолов и также носом к
берегу. На его торпедной палубе, полого спускавшейся в воду,
команда катера стирала свои белые робы. Все поголовно были в
трусах, благо погода располагала к этому.
88
Открылись передние крышки торпедных аппаратов. На торпе-
долове захохотали, смотрите, мол, подводная лодка каши просит!
Гахнул выстрел воздухом из первого, второго и остальных тор-
педных аппаратов. Ярко – пламенного цвета облако выметнулось
из второго торпедного аппарата и быстро осело на торпедолов
и ближайшие окрестности бухты! Торпедолов и вся его команда
оказались окрашенными в ярко – морковный цвет! Скачущая и
орущая команда торпедолова в полном составе танцевала пляску
святого Витта!
Когда начали разбираться, то выяснили, что боцман для ло-
дочных работ получил бочонок свинцового сурика и с разреше-
ния минера спрятал его во втором торпедном аппарате. Минер
тут же забыл об этом! При прострелке бочонок разнесло в щепки,
а сурик оказался использован не по назначению.
ШВАБРА
Однажды в Северодвинске пятнадцатилетний капитан–лейте-
нант Петя Голландский снял в РБНе (Ресторан «Белые Ночи») ра-
ботницу Севмашпредприятия и после окончания отдыха пришли к
ней домой. Дома подруга долго отбрыкивалась, мол, жених у нее
есть – водолаз военный, но, в конце концов, он ее убедил. Жила
на втором этаже деревянного дома, каких в Северодвинске хоть
разбавляй. Снял наш герой тужурку, повесил на стул, и сели они
подкрепиться перед занятием любовью. Открыли шампанское,
сидят, все чин – чинарем, идиллия. Вдруг слышат: тяжелые шаги
по лестнице. Девица сразу упала в аут – жених! Петя тоже не са-
мый смелый был мужик – кинулся к двери, чтобы запереть ее. Не
успел... Дверь распахивается – там стоит амбал, не то, что «семь
на восемь», а все «семнадцать на восемнадцать» и пояс его где-то
на уровне лба Петрухиного. Амбал увидел
полуобморочную свою пассию, посмотрел
на Петю, затем спокойно зашел в комнату,
снял со стула тужурку и одел ее на каплея.
Не торопясь, застегнул на все пуговицы, по-
том взял стоявшую в углу швабру, отломал
щетку и продел ручку в рукава тужурки.
Подвел Петра к двери и дал такого пинка,
что он пролеты ступеней вообще не касал-
ся. Очнулся наш герой на улице – сначала
89
обрадовался, что так легко отделался, потом попытался избавить-
ся от швабры – не может, пуговицы застегнуты. Смотрит – женщи-
на идет, он к ней кидается с криком «Помогите!». Та его увиде-
ла – тоже заорала «Помогите!!!» и дала деру. Он за ней. Так бегут
(а ночь уже наступает) по улице и вдвоем орут «Помогите!». Кто-
то вызвал милицию – те приехали, достали пистолеты, залегли,
и кричат «Сдавайся! Стрелять будем!». Голландский тоже залег –
боится, что пристрелят. Кто – то из окна советует милиционерам:
«Вон он! По ногам стреляйте, а то уйдет, гад!».
В общем забрали Петруху, освободили от швабры. Петя им бъяс-
нил, что хулиганы над ним так поиздевались, а почему в тапках –
объяснить не смог. Да работники МВД, наверное, сами догадались…
ПОДВОДНИК
Мой товарищ поступал во ВВМУПП им. Ленинского Комсомо-
ла, в Санкт–Петербурге. Сдал он
вступительные экзамены: сочине-
ние, математика и т. п. Затем был
экзамен по физкультуре: зачеты по
общефизической подготовке, бегу и
плаванию. Мой друг сдал все, кро-
ме плавания – не умел он плавать!
После сдачи ФИЗО построили всех
абитуриентов в бассейне, вышел
начальник приемной комиссии –
бравый такой капитан I ранга, одним словом – «..настоящий пол-
ковник…». Дал команду выйти из строя таким-то и таким-то – всем
кто плавание не сдал или вообще не умел плавать. Мой друг среди
вызванных. Капитан I ранга произносит: «Служба на Военно-Мор-
ском Флоте – это нелегкая и ответственная задача. Так вот, товари-
щи абитуриенты, моряк, который не умеет плавать... корабль свой
никогда не утопит! Принять всех вне конкурса!». Вот так мой друг и
стал военмором – подводником.
РАЗБОР ПОЛЕТОВ
Кабинет начальника штаба флотилии атомных подводных ло-
док. Рык голодного тигра, переходящий в ультразвук: «...Так! Все
ко мне! Все здесь? Не верю! Дайте-ка я на вас, други, посмотрю
со строны... Вот! Я же так и думал! Я же так и подозревал! Я же
90
знал!.. Что!.. Кого!.. То!.. Нет! А нет у нас
Петрова! Где он? Как он смеет отрывать-
ся от коллектива?! В такой момент, когда
вся страна на нас смотрит!.. Где?!! Где
этот мокрощелкин?!!!.. Как «со вчераш-
него дня в отпуске?» Как он смел?! Какой