шили поехать в Севастополь на танцы (по
девочкам!!!). Сели в автобус, в нем нас,
конечно, развезло, начали петь песни и
«…гуляй душа…». На Балаклавском КПП
нас снимает патрульно – постовая служ-
ба МВД. Я убежал и Петю с тех пор не
видел». Появился Петя через два часа и
рассказал подробнее произошедшие со-
бытия после пития вина: «Завели меня в
16
помещение КПП, что-то начали звездеть менты, ну я не выдержал
и стряхнул пепел с сигареты в кастрюлю с борщом, который вари-
ли дежурные менты для себя. Естественно, получил немного звез-
дюлей и был заперт в какую-то каталажку. Душа рвалась на волю
и через окошко (стекло разбил) выбрался я на свободу и рванул
быстрее лани через виноградники, куда глаза глядят. Бежал долго,
споткнулся, упал и выкатился прямо на автодорогу Балаклава –
Севастополь, прямо под фары какого-то автомобиля. Автомобиль
оказался дежурной машиной Севастопольской комендатуры ЧФ,
мчащайся как раз за мной – преступником по вызову дежурного
по КПП. Привезли в комендатуру, в камеру, откуда меня утром и
забрал дежурный по факультету. Хорошо, что он, перед тем, как
вести меня на разбор к начальнику училища, предупредил Макси-
мыча. Идем мы к начальнику училища, и Максимыч мне говорит:
«Петя! Ты только молчи у начальника СВВМИУ. Говорить буду я».
Начальник училища читает мне мораль, вправляет мозги, но
я, свято выполняю наказ Бати: молчу и молчу. Раз Батя сказал,
молчи – значит молчи! Тут и Максимыч испросил разрешения
доложить адмиралу: «Товарищ адмирал! Главный корабельный
старшина Козлов уволен мною вчера в 18.00. Вот и «Книга уволь-
няемых 252 роты» с записью (когда успел?). Петр Козлов – отлич-
ник учебы, задолженностей по учебе не имеет и дисциплинарных
взысканий так же. На Троицкой пристани (я там и близко не был)
его встретили однокашники по средней школе и заставили выпить
из горлышка две бутылки портвейна, еще и закурить, а он непью-
щий и некурящий, спортсмен. С непривычки его и развезло. Я лич-
но найду этих мерзавцев и накажу». Начальнику СВВМИУ, не долго
думая, дал мне семь суток и приказал самому командиру роты на-
учить меня пить спиртные напитки из фужера или стакана на худой
конец. «Вы же будущий офицер! Как так можно – из горла! Только
фужер или рюмка! И за столом! С хорошей закуской!».
В очередной отпуск Петя уехал через день, после того, как
разъехались мы.
МАРСИАНИН
На кафедре теории устройства и живучести подводной лодки
служил преподавателем отличный офицер – подводник. Из-за его
лысой головы (намного блестящей, чем биллиардный шар) кур-
санты звали его «Марсианин». На четвертом курсе, прибывая на
17
отработку борьбы за живучесть, мы обращали внимание на объ-
явление первичной партийной организации о предстоящем со-
брании. Вторым вопросом всегда стояло персональное дело на-
шего Марсианина – коммуниста. Эти собрания, по-моему, были
бесконечными, и всегда в его пользу.
Но нам он нравился во время экзамена. Перед экзаменом на-
ливался полный графин коньяка и ставился на стол преподавате-
лей. Со стороны стоит себе графин с чаем и пусть стоит. Приходя
на экзамен, Марсианин первым делом пробовал содержимое
графина.
При отсутствии коньяка оценки выше трех баллов на экзамене
не поднимались, ну а после второго стакана четыре балла чере-
довались только с пятью баллами за ответы, а сам средний балл
экзамена становился от 4.5 до 4.9!
НАУКА ВЫЖИВАТЬ
Учебный отдел однажды ввел в училище следующий вечер-
ний распорядок: после ужина ка-
зарменные помещения закрывать
на замок, а дневальных с дежур-
ным отправлять на самоподготовку
в учебный корпус. Балл от этого не
поднимался, зато у самых умных
появлялась возможность остаться
в закрытом ротном помещении и отдохнуть. Дежурному по учи-
лищу вменялось в обязанности отправлять на проверку закрытия
ротных помещений дежурных по факультетам. Батя (он же Джон
Пэкатил, он же Максимыч) стоя однажды дежурным по первому
факультету, спускаясь по трапу увидел в окне нашей роты мель-
кнувшее тело и, конечно, пошел проверять – прикрывать своих
ребят. Подойдя к закрытой на замок двери согласно правилу пя-
тому «Если закрыто – не верь глазам своим, дерни дверцу она
и откроется» и, зная, что там кто-то есть, подергал ее и приник
выпуклым военно-морским глазом к створке двери. Оттуда на
него смотрел другое, не менее выпуклое военно – морское око.
«Ты кто?» – спросил Батя. «Я – дневальный Саша Корсуков, а ты
кто?» – последовал вопрос из–за закрытой двери. «А я командир
роты, капитан 3 ранга Покатило!». За закрытой дверью послышал-
ся звук падающего тела и возглас «Ебпт…! Дверь открыть не могу –
18
закрыта с вашей стороны на замок, товарищ командир!». «А и не
надо» – сказал Евгений Максимович – всем залечь беззвучно до
начала программы «Время» (когда откроют ротное помещение),
как на потерпевшей аварию подводной лодке».
Вот как он нас приучал к борьбе за живучесть.
ВПК
Третий курс СВВМИУ. Практика в Горьком, на заводе в Сормо-
во. Первое знакомство с атомными подводными лодками. Впер-
вые увидел резиновое покрытие «Медуза», приклеиваемое и за-
крепляемое на корпусе подводной лодки для снижения шумности,
дабы супостаты не слышали нас в морях – океанах. Прихватил на
всякий случай с собой клея пузырек. После отбоя намазал соседям
по рядом стоящим койкам подошвы ботинок. Лег спать.
По подъему ботинки с помощью какой-то матери и обещани-
ем убить мерзавца, отдирались вместе с досками пола казармен-
ного помещения. Вот это клей! Вот тебе, бабушка, и ВПК!
ЭКСКУРСИЯ
СВВМИУ. Начало третьего курса. Времени свободного много
и решили мы с однокашником съездить на Сапун-гору. Два года
мечтали и все никак. Вышли в город, сели в автобус и приехали
осматривать Сапун-гору и «Диораму Штурм Сапун-горы» на ней.
Осмотрели, сели в ближайшем кафе на шашлык под сухое вино, и
для обмена впечатлений.
Посидели прилично, отдохнули и поехали обратно. Решили
выйти на площади у Малахового кургана, пивка попить по Высоц-
кому: «…пивком усугубили…». Берет нас за попу патруль. Молодые
мичмана – патрульные, деревянные как Буратино, предъявляют
нам замечания за отсутствие пружины в бескозырке и обрезанные
ранты на ботинках. Даже обидно
стало – а на хрена мы употребляли
алкоголь?
Ладно, повязали, так повязали.
Машина подошла как раз комен-
дантская и нас привозят в коменда-
туру. Прапор необъятных размеров
заставляет нас делать приборку на
трапе. Тут мы и расхохотались.
19
На первом и вторым курсе у нашего отделения объект при-
борки были трапы! То в казарменном помещении, то у кабинета
начфака, то на самом основном в 283 ступеньки. Дело привычное,
приборку мигом сделали, а подошедший дежурный по гарнизону
(преподаватель из нашего училища с кафедры ФИЗО) вернул нам
аусвайсы и «…летите голуби, летите…» без всяких замечаний к
себе в родную систему.
Мы и улетели. Продолжать знакомство с достопримечатель-
ностями. Особенно проверять время работы винных магазинов и
пивных точек города, записанных на околыше внутри бескозырки
или фуражке каждого уважающего себя курсанта Севастопольско-