Как назло, в коридорах было шумно и людно, в воздухе повисло что-то тревожное, и остальные студенты не торопились на пары. На всякий случай держался поближе к стене и неторопливо двигался к толпе, взявшей кого-то в плотное кольцо.
— Уволена, — донёсся до моих ушей слабый хрипящий голос Оджеса. Надо же, после Викиной атаки ещё и двигаться может. Живучий старик.
— Правда глаза колет, ректор Оджес? — едко поинтересовалась Эмилина, а я машинально потёр лицо. Всё на месте. Оба глаза. Мой и магический. Надо привыкать и перестать дёргаться всякий раз когда, кто-то говорит о глазах.
Ректор явно не хотел вдаваться в подробности скандала в присутствии студентов, и потому он решил действовать грязно.
— Стригою нет места в моей академии.
— Это ложь, вы же знаете.
Я ждал, что хоть кто-то заступится за преподавательницу, но они трусливо молчали, а я вместе с ними. Ни для кого не секрет, что в столичной академии прав только один человек, и хотя его чуть не поджарили совсем недавно, он хватки не теряет.
— Разговор окончен, выметайтесь немедленно, я могу подвергать студентов опасности из-за вашего присутствия.
— Позвольте дождаться сумерек, — в голосе преподавательницы слышалась тревога, — Я не выхожу на улицу в такое время суток.
— Вы же не стригой? — переспросил Оджес, наслаждаясь своим превосходством.
— Морои слабеют на солнце… Прошу…Я десять лет работала в академии, дайте мне несколько часов.
— Охрана!
Окончательно вжался в стену и продолжал наблюдать за отвратительной сценой. Эмилину грубо поволокли к выходу. Лишнее. Хрупкая фейри и не думала сопротивляться, она неловко перебирала ногами, пытаясь поспеть за своим конвоем и не упасть. Студенты поспешно расходились по парам, боясь обмолвиться даже словом, но по лицам я видел: не всё потеряно, им было жалко женщину.
Сделал вид, что иду вместе со всеми, и при первой же возможности нырнул в один из коридоров и надеялся нагнать Эмилину уже на улице и выяснить причину гнева Оджеса. Хотя… я догадываюсь.
Морой прислонилась к воротам и тяжело дышала. Достал из сумки учебник, раскрыл его и поднял у неё над головой, создавая тень.
— Зря ты это, Элска. Тебя так же выпнуть могут.
— Уже выпинывали и не раз, не привыкать.
Она сузила глаза, явно вспоминая что-то, а затем шумно вдохнула.
— Алекс… ты?
Приложил палец к губам и тихо спросил её:
— За что тебя?
— Слишком много болтаю.
— Расскажешь больше о Заоблачных и Поднебесных?
— Вот об этом я много и болтала. Не здесь. Пойдём, угощу моего любимого ученика чем-нибудь крепким. Ты же уже совершеннолетний?
— Давно, Эмилина. Выгляжу я тоже старше тебя. Только не в этом мороке.
— Покажешь. Я скучаю по хорошим людям здесь, Алекс.
— А я не хороший.
Она улыбнулась одними губами и взяла меня под руку.
*.*.*
— Не слабо тебя потрепало, — вдохнула морой, когда мы сели в дальнем углу таверны.
Я стряхнул с себя магию, позаимствованную у Тео, и показал своей первой преподавательнице истории шрамы, оставшиеся после схватки с суккубом. Залитые мягким свечением, они всё равно выглядели устрашающе.
— Было дело. Что ж такого ты наговорила? Кто угодно мог прочитать по богов. Это не секретная информация.
— А то, что твой отец и братья спят беспробудным сном в замке, а Макс делает вид, что всё в порядке и управляет страной, используя свою силу и запуганных советников?
— Что?! — не то чтобы я питал к своей семье тёплые чувства, но это уже совсем не укладывалось в моей голове.
— Алекс, мы на пороге хаоса, а я появление Поднебесной — очень плохой знак не только для этого мира.
— Говори!
— Несколько месяцев назад твой брат попросил меня сделать для него безобидное исследование, сказал, что поможет мне стать частью общества, а не изгоем фейри. Он сказал, что я должна выяснить всё, что смогу об исчезнувших богах. Всем известна только официальная версия: Заоблачные и Поднебесные не поделили сферы влияния, проигравших низвергли. Мне пришлось пообщаться со стригоями, которые жили в то время, — Эмилина передёрнула плечами. — Лучше не вспоминать. Так вот, я копнула глубже и выяснила, что причиной раздора стало не различие между богами, а искра, передающаяся из поколения в поколение. Был нерушимый договор, что рождённый с искрой выбирает в супруги кого-то из противоположной семьи. Поднебесная заоблачного и наоборот, тогда искра всегда будет чтить и тех и этих.