— Папа судит обо всех по себе, — огрызаюсь я. — Это ему в целом все равно с кем спать, я придирчива. И на кого попало не кидаюсь.
— Да, я заметил, — фыркает Марк, возвращая мне оскорбление, наверное, поэтому я и не сдерживаюсь и мстительно заявляю.
— Завтра будь готов в девять. И надень рубашку.
— В моем гардеробе только водолазки. Это прописано в контракте, — парень сжимает зубы и зло прищуривается.
— Я. Куплю. Тебе. Рубашку, — упрямо чеканю я.
— Покупай, я ее повешу на вешалку. Ну и расскажу твоему отцу, как прошли похороны. Он явно завтра будет с утра спрашивать.
— Мерзавец!
— Нет, просто выполняю свою работу.
— Хорошо, ходи в водолазках! — выплевываю я, признавая, что этот раунд остался не за мной.
— Хорошо, я не буду рассказывать про твое поведение.
Марк
Едва Ника уходит, демонстративно хлопнув дверью и оставив после себя запах ванили и бергамота, Марк прислоняется спиной к стене, проклиная про себя дерзкую девчонку. Вот зачем она, спрашивается, сегодня явилась среди ночи? Ее папочка не учил, что ходить ночью в комнату к одиноким мужчинам чревато? Такой визит может быть воспринят превратно. Или она настолько не считает его за мужчину, что даже не думает об этом? В ее глазах мелькнуло удивление, когда она застала Кая в полотенце. Похоже, в понимании Ники, телохранители не ходят в душ или сразу после этого влезают в водолазку, которая жмет горло, и воротник которой цепляется за щетину. Даже если с утра побриться, к вечеру все возвращается на круги своя. Она, что не могла подождать до утра с этими разговорами или боялась, что он помчится под дверь спальни ее отца, чтобы должать о недостойном поведении дочери? Да делать ему, что ли больше нечего? Нет же! Нужно было притащиться сюда в этом чертовом обтягивающем платье, под которое она даже трусы не надела, с торчащими сосками! Интересно, она это специально? Скорее всего, нет, телохранитель — это же кто-то типа мебели. А он сейчас закрывает глаза и видит чуть приоткрытые пухлые губы, красивое тело, обтянутое тонким трикотажем, который подчеркивает каждый изгиб и эти, мать его, соски. Пошел, называется, спать!
Марк глухо стонет, ругается сквозь зубы и, развернувшись, отправляется в душ. Просто необходимо снять напряжение. Желание доставляет почти физическую боль, член пульсирует, а яйца буквально сжались, а эта нахальная девчонка просто ушла, даже не подозревая, что сотворила с ним за короткие минуты разговора.
Парень раздраженно отбрасывает полотенце на еще влажный кафель в ванной и шагает в душевую кабину. Сначала включает на полную мощность холодную воду, снова ругается и понимает, что бесполезно. Это не помогает. Не сейчас. Он переводит выключатель в нормальное положение, позволив теплым струям воды хлестать по напряженным мышцам спины.
Напряжение такое сильное, что любое движение отзывается сладким спазмом в паху. Марк плескает на ладонь немного геля для душа и проводит рукой вверх вниз по напряженному пульсирующему члену. Так просто представить Нику прямо тут под душем на коленях. Вода стекает по длинным светлым волосам, струйками бежит по руке, а девушка приоткрывает пухлые губки, чтобы обхватить ими его ствол, который уже подрагивает от возбуждения. Картина такая реалистичная, что кончить не составляет труда. Марк чуть ускоряет ритм, обхватывает сильнее, еще раз проводит сжатой ладонью по пульсирующему члену и со стоном утыкается лбом в холодный кафель стены. Наслаждение проходит дрожью по спине и заставляет тяжело дышать.
Теперь хочется спать, курить, и трахнуть эту богатенькую блондинку уже по-настоящему. Наверное, потому, что ему категорически запретили это делать. Впрочем, в создавшейся ситуации есть определенный плюс. У него нормально встал впервые после ранения. Нет, физических увечий, влияющих на потенцию, не было. Просто жить не хотелось, и как следствие, трахаться тоже не особо. А сейчас кровь вновь начала приливать вниз к паху, и это даже раздражает. Дрочить второй раз за вечер в душе уже перебор. Надо спать. А завтра весь день смотреть на ее задницу и в вырез дорогого платья. Ника знает, что красива, и даже траурное платье у нее такое, что его хотелось задрать, как можно скорее. «А может, просто некоторым стоит найти себе кого-то на пару вечеров», — раздраженно думает Марк. — Впрочем, найти такую, как Ника вряд ли получится. И раньше-то не получалось, а уж сейчас с такой-то рожей и изрисованным шрамами телом и тем более. Только раньше Марк и не хотел таких, как Ника, они казались слишком далекими, недоступными, да и нежеланными, в общем-то. Дорогой фарфор красив, но пить утренний кофе все же лучше из самой обычной чашки. Так просто удобнее, а на фарфор можно просто посмотреть в витрине и про себя восхитится умением создателя. Марк думал, таким образом еще вчера. Всего один день возле блондинки, и он так сильно меняет мнение. Эти перемены Марку совершенно не нравятся.