Когда Марк одевается и выходит, Ника уже сидит в машине. Естественно, на водительском сидении. Можно поспорить, так погано, что сил хватает только, чтобы рухнуть на пассажирское сидение и прислониться пылающим лбом к холодному стеклу. Прекрасно, еще и температура. Только ее не хватает.
До дома мы едем молча, а когда останавливаемся за воротами, Ника поворачивается и тихо говорит.
— Сегодня я буду дома. Я не последняя скотина. Отдыхай.
— Спасибо, — шепчет Марк одними губами, слабо улыбнувшись.
— Может вызвать врача?
— В этом нет смысла. Они дадут мне те же таблетки, которые у меня уже лежат в аптечке. Мне нужно просто время.
— Сколько?
— Завтра с утра буду в твоем распоряжении.
Ника довольно улыбается и сбегает, а Марк еще долго смотрит ей вслед, уговаривая себя, что просто нет сил подняться и выползти из машины, а не потому что у Ники такая задница, что не смотреть на нее просто нереально.
Марк встряхивает головой, сбрасывая наваждение, которое, по-любому, вызвано общим поганым состоянием и выбирается из машины. Для того, чтобы добраться до комнаты не шатаясь и не рухнув где-нибудь в коридоре, приходится приложить невероятные усилия. Но не зря он несколько лет провел в аду, что-что, а контролировать свое тело и превозмогать боль научился. Расслабляется только, когда оказывается в комнате и навзничь падает на кровать, испытывая наслаждение пополам с болью и уговаривая себя, что теперь все точно будет хорошо. Непременно, иначе и быть не может. И горсть таблеток, которые он в себя закинул, этому непременно поспособствует.
Лекарство начинает действовать почти стразу же и раздирающая тело боль потихоньку отступает. Лицо уже не горит, и дыхание выровнялось. Марк проваливается в сон, чтобы очнуться от холодных пальцев на своей груди. Вскидывается, перехватывая и до хруста сжимая хрупкой запястье.
— Ай! — кричит Ника и соскакивает с кровами, когда он отпускает ее руку, понимая, что сейчас едва не натворил.
— Ты что тут делаешь?
— Я… — Ника смотрит на Марка затравленным взглядом. — Я просто зашла узнать, как ты, а ты лежишь тут, словно труп. Я испугалась.
— Я дышу Ника, — мрачно говорит Марк. — Мертвые не дышат.
— Знаю. — Она выдыхает и прикладывает дрожащие ладони к горящим щекам. — Но так сразу и не поняла.
— Уходи, — тихо просит парень, а Ника вздрагивает, как от удара. — Правда, я жив. И не собираюсь сдохнуть у тебя в доме, и тем самым доставить проблемы. Мне просто надо отдохнуть. Твое счастье, что я слаб, и в то же время еще могу соображать и не растерял реакцию. Если бы сейчас не сложилось хоть что-то, ты бы скулила тут в углу со сломанной рукой. Не подходи ко мне так…я не побитый дружками мажорчик, который ждёт, чтобы ему подули на сбитые кулаки, когда он по пьяни подрался в клубе. Я приучен убивать, я жил с осознанием, что любое вторжение в мое личное пространство — это попытка убить меня. Поэтому и реагирую соответствующе. Пойми, Ника, я не богатый папенькин сынок и не нуждаюсь в утешении.
— Ты прав, ты не богатый папенькин сынок — ты просто скотина! — выкрикивает она и убегает, хлопнув дверь, а Марк откидывается на подушки и со стоном закрывает глаза. Как же его все достало.
Ника
— Говнюк! Напыщенный говнюк, который не ценит своего счастья! — я так зла, что хочется крушить дом, а лучше напиться, стащив у папы из бара бутылку виски. Посещение ментов утомило и я до сих пор прихожу в себя. СПА обломилось, бракованный охранник отлёживается у себя в комнате, а что делать мне?
Сорваться и уехать в клуб? Так рано. Ничего не работает, а потом я пообещала Марку, что сегодня буду дома. С какой радости меня вообще волнует обещание данное прислуге?
В итоге так и не придумав, как выплеснуть злость, я надеваю микроскопический купальник телесного цвета и иду плавать. Прекрасно знаю, что издалека смотрюсь в нем, как голая и меня заводит мысль о том, что Мрак, может быть, наблюдает за мной из окна, смотрит на плавные изгибы моей фигуры и, возможно, дрочит в душе. Потому что я прекрасно видела, у него на меня встает. Хорошо, допускаю, не совсем на меня. От моего мерзкого характера он точно не в восторге, но кроме характера у меня длинные ноги красивые сиськи. Не верю, что это оставляет его равнодушным.
Я плаваю примерно полчаса. Вода отличная, погода на улице тоже. Мне нравится, что есть возможность освежиться. Конечно, я предпочла бы плавать не одна. Парня что ли завести? В голове возникает образ сильного торса и шрамы, рассекающие стальные мускулы. Блин, почему же он демонически хорош? Ведь урод уродом, но трусики в его присутствии всегда влажные. Идея соблазнить нового охранника становится навязчивой. Мне хочется побывать в его объятиях. Да хотя бы узнать, как он целуется! Наверное, я дура. Но не привыкла отказывать своим желаниям. Если он поддастся, то вылетит с работы. Ну и наплевать, я слишком его хочу, чтобы отступить. Решение крайне интересное. Марк меня заводит и бесит одинаково сильно, поэтому и перспектива завести его, соблазнить и выкинуть с работы полностью отвечает моему настроению. Она не первый раз появляется у меня в голове, но только сейчас трансформируется в вполне реальный план.