Но зверь обтёк его и прыгнул к Вальтеру, пугая клыками, похожими на друзы горного хрусталя.
Вальтер собрал сознание в золотистую сферу, отмёл морок наведённого страха, решительно качнулся навстречу.
Транс всё ещё убаюкивал его, и сфера сознания лучилось живой мягкой силой. Не яростью, не борьбой и соперничеством — теплом и весной, что так далеко.
Зверь прыгнул… но замер на половине прыжка.
Осел на задние лапы.
Сияние белого серебра выплеснулось из него навстречу золотому сиянию, что лилось от человека.
Зазвенели тонкие голоса колокольчиков, протыкая тишину язычками. Вальтер, поддавшись музыке, танцевавшей между лопаток, опустился в снег на колени.
— Айю, — сказал зверь, зевая пастью.
«Айю», — ответил Вальтер, не открывая рта.
Протянул руки к пушистой шубе.
Зверь вздыбился, скалясь.
— Иди, я тебя поглажу? — прошептал Вальтер и улыбнулся.
Вожак фыркнул, встал на четыре лапы. Начал пятиться боком, как кошка, медленно оттекая по крепкому насту и не оставляя следов.
Он уходил.
Хохот и щебетание смолкли: стая услышала, поняла. Вальтер ощутил кожей: айю отправлялись искать другую добычу.
Он попытался встать с колен — ноги не удержали. Упал на бок, ощущая, как тело заливает запоздалым потом. В голове бились чужие звуки.
— Идти сможешь? — надвинулся Извар.
Лицо его стало красным, словно ошпаренным. Он растирал щёки, болезненно морщась.
Вальтер покачал головой: ноги не подчинялись ему.
— Кто это был? — спросил он, давясь воем, что рвался из глотки вместо слов. Айю унёс с собой часть человеческого языка, оставив свой.
— Большая стая. Крупный вожак, — пробурчал Извар, маяча брату и указывая туда, где серели скалы.
Ясон побледнел. Хотя куда ещё больше?
— Что там? — спросил Вальтер, пытаясь привстать.
— Там ещё один Зверь, — отозвался Извар. — Я чую.
Вальтер потянулся к скалам сознанием. Кто там, в горах? Неужели легендарная ледяная тварь? Та, что поднимает в человеке все его страхи, сводит с ума одним своим видом?..
Данники начали связывать термоплёнку, соображая из неё что-то вроде волокуши.
— Надо идти, — предупредил Извар. — Обязательно. Быстро. Он где-то рядом. Да и опаздывать нам нельзя.
— Чего он хотел, айю? — спросил Вальтер, щурясь. Его клонило в сон.
— Сожрать нас хотел. Я не остановил бы его волей, — нехотя выдавил Извар. — Не ожидал, что ты сможешь. Ты — чужак. Но айю ушёл. Он пропустил тебя. Какую-то силу стая в тебе признала. Значит, ты и вправду наследник.
— Я не напрашиваюсь в наследники! — отрезал Вальтер. — Я согласился всего лишь прилететь на похороны!
Извар изогнул губы, давя усмешку.
— Он пропустил тебя, — проблеял Ясон. — Он тебя отпустил. Он ушёл!
Его белые глаза казались глазами сумасшедшего.
— А если бы нет? Что было бы с нами?! — Вальтер застонал от боли, рванулся подняться на голом «хочу», но мышцы свело судорогой.
Ясон вдруг закрыл лицо руками и… заплакал. Слёзы потекли по белым щекам.
— Я не хотел идти! Меня заставили, — запричитал он, словно ребёнок.
Извар скрипнул зубами, зашипел:
— Да, успокойся хоть ты! Ты же знаешь, что я бы справился! У меня есть нож, и айю я бы убил! Иди! Иди, собирай вещи!
— Неужели убил бы? — спросил Вальтер, когда Ясон уполз в хижину.
Извар растёр лицо снегом, пробормотал:
— Айю. Но не Его…
Вальтер вздрогнул.
— Вай?..
— Молчи! — остерёг Извар. — Он услышит.
— И я его слышу. Словно бы тенью за гранью сознания, — прошептал Вальтер.
— Он пока не почуял нас. Надо уходить. Быстро. Надеюсь, успеем дойти.
— А обратно как? — Вальтер был имперцем. Он привык планировать.
— Обратно можно на снегоходах.
— А сюда — нельзя было на снегоходах? — разозлился Вальтер.
Извар покачал головой.
— Это традиция, — сказал он тихо. — Только так. Пешком. По крепкому насту. Так передвигались первые колонисты.
— А лыжи они сделать не могли? — огрызнулся Вальтер.
И тут его осенило: деревья. Он ни разу со времени прилёта не видел здесь большого нормального дерева. А завод по производству пластика нужно было сначала построить. И найти для него сырье.
Вальтер подавил гнев, вдохнул морозную пыль, успокаиваясь: «Хэд с ними, с этими экзотскими обычаями. Нужно беречь нервы и силы. Неизвестно, что там планируются за „похороны“. Выдумали — наследник! Ноги бы только не отморозить».
Его загрузили на волокушу, братья впряглись в неё и поспешили по поющему насту.