— Она была пьяна и болтала всякую ерунду, — сказала Линн.
— In vino veritas.
— Истина в вине? — Линн перевела.
— Слишком часто мы делаем определенные предположения и принимаем их за истину. Пьяные иногда видят вещи более ясно.
Ее замешательство переросло в неверие.
— Ты предполагаешь, что твоего отца убили?
Кир указал в сторону лестницы.
— Мне сказали, что он упал со ступенек, и я не задавал никаких вопросов коронеру. Да и зачем? Еще до моего переезда в Бостон отец часто спал на диване, потому что был слишком пьян, чтобы подняться в спальню. Если бы он попытался, казалось правдоподобным, что он мог бы упасть и проломить себе череп.
Линн потянулась, чтобы коснуться его руки. Она почувствовала напряжение, которое гудело вокруг него, как электрическое силовое поле.
— Кир, убийца связывался с твоим отцом с помощью этих писем. Зачем ему убивать его?
Его челюсть сжалась.
— Может, он слишком много выдал. Мой отец мог быть пьяницей, но в свое время он был чертовски хорошим законником. В конце концов, он смог бы собрать воедино крошечные улики и придумать теорию.
— Если это правда, почему он не сказал тебе?
— Возможно, у него не хватило времени. — Кир намеренно посмотрел в сторону автоответчика. — Как у Риты.
Линн нахмурилась, неожиданная злость пронзила ее. Смерть Нэша внушала ужас. Его разбитое тело будет преследовать ее в кошмарах долгие годы. И ей безумно жаль бедных женщин, которых убили. Никто не заслуживал такой смерти.
Но мысль о том, что кто-то намеренно напал на Рудольфа и столкнул его с лестницы, приводила ее в странную ярость.
— Вот ублюдок, — прошипела она.
Кир начал было кивать в знак яростного согласия, когда его глаза расширились, и он бросился бежать.
— Черт. Список, — прохрипел он. — Вот оно.
Линн наблюдала, как он схватил куртку и покопался в кармане.
— Что оно?
Он вытащил сложенный лист бумаги и бросил куртку обратно на стул. Затем вернулся и встал рядом с ней.
— Я сначала подумал, что его написал мой отец. — Он развернул записку, держа ее так, чтобы они оба могли видеть написанные буквы. — Но потом Рита указала, что это не почерк моего отца.
Линн не стала напоминать ему, что Рита — не лучший источник информации. Она сомневалась, что та могла бы распознать свой собственный почерк, не говоря уже о чужом.
— Думаешь, что убийца послал это ему?
Кир провел пальцами по потрепанной бумаге.
— Я думаю, отец каким-то образом получил его в свои руки и позаботился о том, чтобы он попал ко мне.
— Почему бы не отправить его тебе по почте в Бостон? Или отнести шерифу?
— Хорошие вопросы, на которые нужны ответы.
Линн узнала выражение его лица. Кир замышлял что-то, что, как он надеялся, приведет его к убийце.
— Нам нужно позвонить властям, — убеждала она, пытаясь уберечь его от опасности.
Он натянул куртку и направился к стойке с телевизором.
— Давай отнесем автоответчик в офис шерифа. Они смогут сами прослушать сообщение.
Линн сузила глаза. Это было слишком просто.
— А затем что мы будем делать?
— Сначала мы посетим могилу моего отца. — Он направился к двери. — Там может быть больше писем или указание на то, кто их оставил.
— А потом?
— Потом мы найдем то, что Рита хотела, чтобы я увидел.
Дорогой Рудольф,
Что не так с людьми? Я провел годы, подвергаясь жестокому насилию, и ни один человек не заметил этого. А если и замечали, то закрывали на это глаза. Но когда я хочу быть незаметным, мне кажется, что все суют свой нос в мои дела.
Первый ты.
А потом твоя приятельница по выпивке, Рита Кинг.
Зачем ей понадобилось копаться на твоей могиле? Она же даже не потрудилась прийти на твои похороны. Тупая сука.
Я собирался отвести ее в свое особое место. Почему бы не насладиться ее криками? Но потом понял, что это равносильно святотатству.
Мое особое место предназначено для изгнания моих демонов, а не для избавления от мусора. Я выбираю своих жертв с особой тщательностью. Я потратил годы, предвкушая их наказание. Разве я могу осквернить то, что стало моим храмом?
Нет.
Рита Кинг не была моим врагом. Она стала проблемой, которую требовалось решить. И это то, что я сделал.
Я нажал на газ и врезался прямо в нее. Удивительно, как высоко она подлетела, прежде чем приземлиться на обледеневшую улицу. Она выглядела мертвой, но я должен был убедиться в этом, поэтому переехал ее, как будто она погибла на дороге.