Он потянулся, взял ее за руку и медленно поднял на ноги.
— Я кое-что умею.
Она откинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Умеешь?
— М-м-м. — Притянув Линн достаточно близко, чтобы тепло ее тела просочилось сквозь его свитер, Кир опустил голову. Он нежно поцеловал ее в губы. Из его горла вырвался стон. Ее губы были чистым искушением. Мягкие и сладко желанные. Он углубил поцелуй, позволив своему языку проникнуть между ее губ. Она задрожала, как будто была так же потрясена, как и он, страстью, которая мгновенно вспыхнула между ними. Кир поднял голову, чтобы посмотреть на ее раскрасневшееся лицо. — Ух ты. Это было…
— Опасно, — сказала она.
— Да.
Давным-давно Кир был адреналиновым наркоманом. Не существовало такого вызова, на который он не решился бы, и не было такого риска, который оказался бы слишком велик. Но после переезда в Бостон он сосредоточил энергию на создании своего бизнеса. Он перерос свою зависимость от опасности.
До этой женщины.
Он обнял ее и снова поцеловал. Дольше, медленнее и глубже. Пока мир не растаял, и больше ничего не перестало существовать.
— Кир. — Линн прижала руки к его груди.
Кир поднял голову, изо всех сил пытаясь обуздать свой голод. Он хотел провести остаток ночи, пробуя сладкую страсть Линн. Вместо этого он поддался любопытству, которое не давало ему покоя весь день.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
Он почувствовал, как напряглись мышцы Линн, как будто она готовилась к удару.
— Хорошо.
— Почему Нэш Кордон?
— Ох. — Она поморщилась, но, к счастью, не выглядела рассерженной его любопытством. — Минутное помешательство. И врожденная потребность спасать бездомных животных.
— Ты думал, что Нэш бездомный?
Она пожала плечами.
— Он заблудился. В своем прошлом. В своем эго. В его неспособности стать взрослым.
Он кивнул. Это имело смысл. Но это видимо не единственная причина, по которой она выбрала такого неудачника, как Нэш.
— И он не представлял никакой угрозы для твоей одержимости карьерой, — предположил он.
Она прищурила глаза.
— Ты уже много лет не живешь в Пайке. Как ты можешь знать, одержима ли я своей карьерой?
— Когда мы еще учились в начальной школе, я видел, как ты выбежала на дорогу, чтобы спасти птицу со сломанным крылом, — сказал он сухим тоном. — Сомневаюсь, что ты изменилась с тех пор.
Ее губы сжались при напоминании о том дне, когда она сбежала с детской площадки, чтобы осторожно поднять раненую птицу с тротуара и положить ее под ближайшим деревом. В то время ей было не больше семи или восьми лет. Кир с удивлением наблюдал за ее безумным броском. Даже он не был готов смело броситься прямо в поток машин.
— Джимми Шульц бросил в нее камень, — сказала она, как будто ее действия были совершенно разумными. — Я должна была что-то сделать.
— Я помню, твоя учительница пришла в ярость.
— Мисс Рэндалл чуть не оторвала мне руку, таща в кабинет директора, — проговорила Линн. — Мне было все равно. Я убрала птицу с дороги, и после школы папа отвез меня обратно, чтобы мы могли отвезти ее в клинику.
— Видишь? Одержимая.
— Увлечена своей карьерой, — поправила Линн твердым тоном, склонив голову набок. — А ты разве нет?
Вопрос, который Кир задавал себе в последнее время. Конечно, он был увлечен созданием своего бизнеса. И он всегда будет благодарен за финансовую безопасность, которой достиг. Но бывали дни, когда он ловил себя на том, что расхаживает по своему кабинету, не в силах сосредоточиться на стопках бумаг, из-за которых ему казалось, что он погребен под собственным успехом.
— На самом деле, мне предложили выкупить бизнес, — признался он. — Очень, очень щедрое предложение.
Ее глаза расширились.
— Ты рассматриваешь возможность продажи?
— Это звучит как оскорбление, — поддразнил он.
— Ты знаешь, что я имею в виду. По тому, как ты говорил о создании своего бизнеса, я подумала, что это твой ребенок.
— Так и есть. Но, возможно, пришло время для нового приключения. — Впервые Кир произнес эти слова вслух, и он был потрясен тем, насколько правильными они казались.
Она изучала выражение его лица, возможно, пытаясь решить, насколько он искренен. Затем кивнула.
— Ты всегда был беспокойным.
— Если я продолжу двигаться, демоны не смогут меня найти.
Линн провела руками по его груди в успокаивающем жесте.
— Мне жаль.
Кир пожал плечами. Его не интересовало прошлое. У него достаточно проблем здесь и сейчас. Напоминание заставило его опустить руки и сделать шаг назад.
— Но сначала я намерен выяснить, мучил ли моего отца какой-то сумасшедший убийца или нет.
Она обхватила себя руками за талию. Соскучилась ли она по его прикосновениям? Одна эта мысль удовлетворяла Кира на глубоком, примитивном уровне.
— Кир, это опасно. Очень, очень опасно, — запротестовала она. — Может быть, нам следует оставить это шерифу.
— Я не собираюсь вторгаться на территорию шерифа, — пообещал он.
Много лет назад он, возможно, был бы готов красться по холодным, темным улицам в поисках серийного убийцы. Как Бэтмен, без всяких крутых игрушек. Теперь он понимал, что скорее даст себя убить, чем разоблачит сумасшедшего.
— Тогда что ты собираешься делать?
— Наведаюсь в «Наживку и снасти», чтобы выпить.
— Я пойду с тобой, — тут же решила она. — Я там всех знаю.
От одной этой мысли у него кровь застыла в жилах.
— Именно поэтому ты не должна идти, — запротестовал Кир. — Они не будут говорить при тебе.
— Почему нет?
— Потому что ты бывшая девушка владельца.
Ее челюсти сжались.
— Я так же вовлечена в это, как и ты.
— Знаю. — Он позволил своему взгляду скользнуть по ее тонким чертам лица. — От этой мысли у меня начинается язва.
— Это не твоя работа — защищать меня.
— Это не то, что я чувствую.
— Кир.
Кир подавил вздох, наблюдая, как ее челюсть сжалась от раздражения. Она была женщиной, привыкшей отдавать приказы, а не выполнять их. Если он будет обращаться с ней так, как будто она не способна позаботиться о себе, Линн вышвырнет его за дверь и захлопнет ее у него перед носом.
— Поверь, это не имеет никакого отношения к твоему полу, Линн. Я просто хочу узнать, работал ли Нэш прошлой ночью. И есть ли у него какая-то связь с мертвыми женщинами. — Он осторожно наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в лоб. — Я позвоню тебе утром и сообщу, что выяснил.
Она не оттолкнула его.
Он решил воспринять это как хороший знак.
— Запри двери и никого не впускай, — Кир выдержал ее пристальный взгляд. — Совсем никого.
***
Мэдлин Рэндалл закончила мыть посуду, прежде чем опрыскать столешницу отбеливателем и стереть все оставшиеся крошки. У нее нет обсессивно-компульсивного расстройства. Клинического. Но после сорока лет работы учительницей в третьем классе у нее появилась фобия прикасаться к липким, грязным вещам.
Она надеялась, что выход на пенсию облегчит ее нервные привычки, и наконец-то она сможет наслаждаться жизнью. К сожалению, десятилетия, проведенные под воздействием плаксивых, кричащих монстров, взяли свое.
Даже после двух полных лет отсутствия в школе она находилась в постоянном состоянии тревоги.
Правда заключалась в том, что ей никогда не следовало становиться учительницей. Она хотела выйти замуж за своего любимого с детства Донни Бирмана. Но мать предупреждала ее, что Донни — подонок, который сбежит и оставит ее со стаей орущих детей.
Ее мать оказалась права.
Донни женился на лучшей подруге Мэдлин, а несколько лет спустя исчез, оставив ее одну воспитывать троих маленьких детей. Тем не менее, выбор Мэдлин стать учительницей вместо жены и матери не принес ей радости. Как раз наоборот. Она проводила каждый день, отсчитывая секунды до того момента, когда сможет уйти из школы навсегда.
Она не рассматривала возможность, что после выхода на пенсию будет проводить каждый день в одиночестве в этом крошечном доме, который унаследовала от своей матери. Глупо, конечно. Она никогда не дружила с другими учителями, а те немногие знакомые, которых она знала по церкви, слишком заняты своими семьями, чтобы думать, что ей может быть одиноко. Или, что более вероятно, им просто было все равно.