– Спасибо, господин Ковзюков, я высоко ценю вашу любезность. Сейчас я не могу передать вам необходимую сумму, но…
– О, мы вас не торопим!
– …через неделю – вполне вероятно. О ежемесячных выплатах, думаю, стоит поговорить дополнительно.
– Конечно, как вам будет угодно.
«С ума сойти, какой этикет, он вот-вот на мазурку меня пригласит. Он весьма любезен, его даже не интересует, в самом ли деле я могу видеть будущее. Принимает на веру. Заранее считает мошенницей, авантюристкой», – заполошно подумала Лера. Она не знала, как попрощаться с гостем, но он сам не стал затягивать визита, встал и поклонился.
– Вы разумная девушка, с вами легко работать, – отпустил он на прощание комплимент.
– Спасибо. Итак, до встречи?
– До встречи.
В приемной суетился Лешечка, подслушивать под дверью он стеснялся, а любопытство одолевало.
– Кто это, а? Чего он? Что он сказал?
– Не суетись, Алексей. Прямо как дитя малое. Очень просто, на нас наехала мафия.
Лешечке пришлось сесть. Ослаб, бедняжка.
– Мафия? И что им надо?
– Шоколада! – огрызнулась Лера. – Денег, конечно, чего ж еще? Рублей, долларов, фунтов стерлингов!
– Много?
– У тебя столько отроду не было. И у меня, впрочем, тоже. Будем думать, время есть. А пока свари мне, пожалуйста, кофе покрепче.
Лера ушла к себе, прикрыла дверь. Ясно как день – салон надо закрывать. Нечего сказать, хорошенькую удачу принес ей посох дождя, старинный ирландский инструмент! Таких выплат она не потянет, даже при самом лучшем раскладе. А ведь еще налоги, и аренда помещения, и жить на что-то надо, и зарплату Лешечке платить… Куда он, кстати, запропастился, почему кофе не несет?
В приемной никого не было. Дверь на улицу открыта, хлопает ею сквозняк. В маленькой кухне никого. Чисто вымытая турка стоит на подоконнике. Лера на всякий случай подергала даже дверь в туалет, вернулась в приемную. За стойкой ресепшна аккуратно сложены папочки, но не видно Лешиного синего пластикового портфельчика, исчез куда-то маленький никелированный мобиль, которым секретарь украсил свое рабочее место. Надо же, даже мобиль прихватил!
Когда Лера наконец отсмеялась, она сварила себе кофе и позвонила Мраку. Не стала говорить о наезде, зачем пугать? Потом. Все равно она закроет салон, а деньги, все, что скопила непосильным трудом ясновидящей, отдаст мафиози. Плевать. Теперь будет новая жизнь.
– Новая, хорошая, – ласково сказала она Мраку, и в голосе ее прозвучали новые, высокие ноты. Высокое небо Петербурга, и высоко летящие, свободные птицы были в нем, и ветер надежды постучал Мраку в сердце, разогнал туман.
– Да. И, знаешь, у меня есть для тебя сюрприз. Я пока не знаю, получится ли он… Ты не занята вечером?
– Свободна. Мы куда-то пойдем?
– Да.
– Как мне одеться?
– Как для встречи с английской королевой.
– Ого… Но, боюсь, у меня не найдется шляпки.
– Английская королева это переживет. Целую тебя.
Лера не поверила своим ушам. Это он – ее – целует?
Какое счастье, теплое, щекотное, пушистое! И она засобиралась, заспешила из этого места, которое недавно было любимым детищем, а теперь остыло и опостылело! Она забрала статуэтки и подсвечники, обернула все черным бархатом, запихала в пакет. Кресло и стол переедут потом, мафия не так скоро придет сжигать салон неплательщика. Самое главное – посох дождя. Зря Лера возводила на него поклеп, он ни в чем не виноват. Это просто забавная вещица.
Вспомнив снова про Лешечкин мобиль, она фыркнула. Вышла, заперла двери. Больше ей не суждено было туда вернуться.
ГЛАВА 9
– Так кто же она? – допытывалась Лера. Допытываться было трудно. Она сидела на краю кровати, натягивала тонюсенькие чулки. Тут нужна сосредоточенность, а изволь нетерпеливо изгибаться вопросительным знаком, потому что Мрак сидит в гостиной, листает журнал и молчит, как партизан!
– Богатая дама, – терпеливо повторила жертва допроса. – Очень хорошо заплатит за пророчество. Но это не главное. У нее закрытый прием, только для своих. Она пригласила тебя.
– В качестве клоуна? Развлекать гостей?
– Если не хочешь, мы не пойдем. Валька, мне надоело повторять в тысячный раз! Ты скоро?
– Скоро…
Она купила это платье неделю назад. Первое в жизни вечернее платье – длинное, в пол, с открытыми плечами.
– Куда ты в нем пойдешь? – смеялась Марина. – К этому платью полагается лимузин, а подолом улицу мести не годится!
– Если есть такое платье, то и лимузин скорее появится.
Узкое, черное, мягкая ткань облегает, как перчатка, до колен, а от колен разлетается плиссированным веером. Испанское, цыганское, страстное и печальное платье. Оно не просит украшений, оно отрицает их. Терпит только нитку жемчуга на шее, но жемчуга у Леры нет. Зато есть у Марины. Надо пойти и взять.