Патриция повязала голову воздушным белым шарфом и надела темные солнцезащитные очки. Очевидно, ей не хотелось, чтобы кто-нибудь ее узнал и увидел, с кем она разъезжает по городу.
– Милый шарфик, – заметила Саманта, с ревом выехав из аллеи в направлении Норт-Оушн-бульвар.
– Это подарок, – чопорно сказала Патриция.
– От Дэниела?
– Тебя это не касается. – Саманта снова улыбнулась.
– Я просто пытаюсь поддерживать светский разговор, – миролюбиво сказала она.
Солнечные очки на мгновение съехали вниз. Голубые глаза Патриции взглядывали поверх оправы.
– Ты мне неприятна.
– Я тоже, знаешь, не самая большая твоя поклонница, Патти. Как ты поступила с Риком…
– Не хуже, чем он поступил со мной.
– Черт побери, о чем ты говоришь?
– Он пренебрегал мною. О, когда ему было удобно, когда нужна была спутница, он мог взять меня на обед, ленч или вечер. И все. Остальное время он проводил совещания в Токио, подписывал контракты в Милане… В половине случаев я даже не знала, где он вообще находится. Вскоре это действительно перестало меня волновать.
– Рик говорил, что тебе не нравилось путешествовать.
– Между путешествием и тем, чем занимался он, есть разница. Кто захочет лететь в Токио, чтобы его оставили в отеле натри дня? Трех месяцев, проведенных в самолете, когда я даже не знала, где мы делали посадку, было вполне достаточно, можешь мне поверить. Ты сама убедишься.
Саманта недоверчиво покосилась на свою пассажирку, потому что лично у нее с Риком все выглядело по-другому.
Рик когда только мог всеми силами стремился быть рядом с ней. Но это было для нее слишком ценно, слишком ново, чтобы хвастаться перед Патрицией своими привилегиями. Кроме того, где гарантия, что в будущем ее не будет ожидать все то, что сейчас описывала «бывшая»? Саманта представила себя в подобной ситуации и подумала, что на месте Патриции уже давно сама бы ушла, но вместо этого сказала:
– Ну, я-то здесь потому, что у него два личных шеф-повара.
– Личного шеф-повара может иметь каждый, – сказала Патриция, махнув рукой. – У нас с Питером тоже был шеф-повар, но мне пришлось с ней расстаться сразу после ареста Питера. Эти судебные иски, будь они прокляты! Теперь у меня только приходящая работница, которая готовит еду и делает уборку.
– И еще дом в Лондоне, – уточнила Саманта, подъезжая к воротам из кованого железа.
Коронадо-Хаус, владение Кунца, не дотягивало на несколько акров и несколько тысяч квадратных футов до Солано-Дорадо, но почти превосходило Мар-а-Лаго Дональда Трампа.
– Мой адвокат со дня на день выставит дом на продажу. К несчастью, адвокаты Питера уже произвели некоторое залоговое удержание по праву ареста имущества.
– Больше судебных исков? – спросила Саманта, опуская стекло своего окошка и нажимая кнопку вызова.
– Когда закончится суд, я буду настоящей нищей. Вот что мне устроил Питер. Этот эгоист мог бы просто во всем признаться и пойти в тюрьму. По крайней мере тогда у меня бы хоть что-то осталось.
– Кто звонит? – спросил голос из динамика переговорного устройства.
Саманта решила, что лучше никого не смущать, пока она не войдет в дом.
– Патриция Аддисон-Уоллис хочет видеть Дэниела, – сказала она.
– А вы кто? – спросил голос.
– О Боже мой, – проворчала Патриция, перегнувшись к окошку через Саманту. – Она его подруга. Я не хочу вылезать из машины и отвечать на вопросы. —
Ворота распахнулись.
– Очень мило, Патти, – похвалила Саманта.
– Ты здесь ни при чем. Просто нехорошо сидеть здесь в машине и ждать.
Коронадо-Хаус мог бы похвастаться только двумя этажами. По своей протяженности он выглядел не столь внушительно, как особняк в Солано-Дорадо. Архитектура обоих зданий была выдержана в средиземноморском стиле, как и большинство владений в Палм-Бич. Все сколько-нибудь достойное должно было строиться по этому подобию, так как архитектор Мицнер почитался здесь за божество.
Саманта уже видела синьку этого дома, но чертежи не отображали декор интерьера. Поразительно, но как только угрюмый дворецкий с черной лентой на одной руке проводил их в холл, поклонение Коронадо-Хауса старушке Испании на этом и заканчивалось. Сооружение напоминало стальную паутину, инкрустированную стеклом. С паутины свисали тропические растения в проволочных корзинах. Возвышающиеся пальмы сглаживали контуры лестничных маршей и свободных арок между анфиладами комнат.
Если весь дом Рика воплощал в себе неподвластную времени античность и утонченность, то Коронадо был близок к девственной природе.
– Это красиво, – сказала Саманта, но подумала, что эстетический вкус Рика был для нее явно предпочтительнее.
– Гм, – буркнула Патриция. – У меня всегда такое ощущение, что я должна иметь под рукой баллончик со спреем от букашек.
– Всегда? – повторила Саманта. – И сколько раз ты здесь бывала?
– Патриция, – произнес женский голос где-то над ними.
По витой лестнице плавно спускалась хрупкая темноволосая женщина в черных слаксах от Версаче и белой рубахе из «дерюжки». Теперь, когда Саманта знала в лицо Дэниела, нетрудно было понять, что женщина схожего с ним возраста – это еще один представитель семейства Кунц. Это была Лори, дочь Чарлза. Покойной жене Кунца, вероятно, нужно было быть мисс Америкой, чтобы восполнить недостаток достоинств ее мужа и подавить зачатки дефекта в потомстве.
– Я так тебе благодарна, что ты пришла помочь мне с этим делом, – сказала Лори, сойдя со ступенек. – Все это произошло так неожиданно… Тому, кто придумал устраивать вечера, когда кто-то умирает, наверное, никогда не приходилось заниматься этим самому.
– Мне так приятно, что я могу быть полезна. – Патриция поцеловала Лори в обе щеки.
– Сейчас, когда уже расписаны все мероприятия сезона, найти поставщика продуктов почти невозможно. – Лори ответила Патриции такими же псевдопоцелуями, затем повернулась к Саманте: – Вы – Саманта Джеллико?
– Патриция сказала, что вам может понадобиться дополнительная помощь. – Саманта не стала предлагать ни руку, ни подставлять щеки. У-у! Она умела различать враждебность, когда таковая источалась на нее.
– А вы уверены, что пришли сюда именно помочь, а не затем, чтобы украсть что-то?
– Простите? – не выдержала Саманта, решив избрать высокомерно-недоверчивый тон. Она пыталась сдерживать себя. «Хватит уже изумляться числу тех, кому известна моя личность».
– Не знаю, почему мой отец хотел нанять вас, – презрительно заметила Лори, медленно проходя вокруг Саманты, – но я обнаружила досье, которое он завел на вас.
– Досье? – оживилась Патриция. – И что в том досье?
– Газетные вырезки, снимки вместе с твоим бывшим мужем, несколько интернетовских статей о ее отце… Ты ведь знаешь, что он закончил жизнь в тюрьме? А еще несколько заметок о кражах, в которых мой отец подозревал ее.
«Великолепно. Нападение из засады».
– Экое откровение, – усмехнулась Саманта. – Факты – вещь упрямая. Мой папа действительно совершил несколько неблаговидных деяний, но он заплатил за них. – «А также за несколько тех, которые принадлежали мне». – Но мы же не являемся полной копией наших родителей, не так ли, Лори?
– Патриция, – вдруг послышался вкрадчивый голос Дэниела. – Я не знал, что ты приведешь свою подругу.
Он переоделся в джинсы и болтающуюся футболку, похожую на те, что раздают в благотворительном фонде Флориды пляжным бродягам. Его взгляд скорее сфокусировался на Саманте, нежели на Патриции.