— Только это должен быть дешевый ресторан, — сказала Лора, поддаваясь на его уговоры, — мы сегодня итак много потратили.
Их отель у Гранд Канал выглядел очень приветливым. Дежурный улыбнулся, подавая ключи. Спальня казалась уютной и знакомой, как дома, — на туалетном столике аккуратно расставлена косметика. И одновременно все вокруг дышало праздником и необычной приподнятостью, как бывает только на отдыхе в другой стране, словно говорило: «Это все наше на короткий миг, не более. Мы принесли в эту комнату жизнь. Когда мы уедем, ее не будет, она испарится, перейдет в нечто, уже не наше, будет называться другим именем». Он отвернул оба крана в ванной, вода хлынула, обдавая паром. «Наконец-то пришел момент, — подумал он, — когда можно заняться любовью». Муж вошел в спальню, она поняла, открыла объятия, улыбаясь. Какое облегчение после долгих недель воздержания!
— На самом деле, — говорила Лора спустя некоторое время, надевая перед зеркалом серьги, — я не очень хочу есть. Может быть, перекусим в отеле?
— Нет уж, только не здесь, — воскликнул муж. — Смотреть на скучнейшие пары за соседними столиками… Я умираю от голода, мне так хорошо, ужасно хочется развлечься.
— Надеюсь, ты не собираешься обедать в шикарном ресторане с морем огней и музыкой впридачу?
— О, нет. В какой-нибудь маленькой, интимной полутемной забегаловке, куда мужчины приводят чужих жен.
— Гм-м, — передернула плечами Лора. — Все знают, чем кончается это. Облюбуешь какую-нибудь смазливую девчонку лет шестнадцати и будешь строить ей глазки весь вечер, а я буду сохнуть от скуки, рассматривая внушительную спину ее любовника.
Так, пошучивая и смеясь, они вышли на улицу. Вечер был теплым и мягким, казалось они погрузились в волшебный мир.
— Давай пойдем пешком, — предложил он, — пройдемся, чтобы нагулять аппетит, потом солидно подзаправимся.
Они дошли до канала. Мимо медленно проплывали гондолы, огни погружались в темноту и снова вспыхивали странным нереальным светом. Вдоль берега прогуливались другие пары, собирались группами матросы, о чем-то громко переговариваясь и энергично жестикулируя, черноглазые девушки постукивали по набережной высокими каблучками, кругом царило беззаботное оживление.
— Беда в том, — сказала Лора, — что, если ты отправился бродить по Венеции, то уже не можешь остановиться. Говоришь себе, что не дальше того моста, потом хочется идти до следующего и так без конца. Уверена, что здесь нет поблизости ресторанов, мы почти подошли к парку, где бывают массовые гуляния. Давай пойдем назад. Я знаю один ресторанчик около церкви Святого Захария, туда ведет небольшая аллея.
— Послушай, если мы спустимся к Арсеналу, перейдем через мост в конце дороги, свернем налево, то подойдем к церкви с другой стороны. Как-то утром мы так шли.
— Да, но тогда было светло. Здесь плохое освещение, можно заблудиться.
— Не нервничай, положись на меня, у меня нюх, как у собаки.
Они свернули к арсеналу, пересекли мост у самого здания, пошли дальше мимо церкви Святого Мартина. Впереди было два канала, один налево, другой направо. Вдоль них тянулись узкие улочки. Джон колебался, где именно они проходили в то утро.
— Вот видишь, мы почти заблудились, я так и думала, — запротестовала Лора.
— Чепуха, — ответил Джон решительно, — нам нужно идти влево, я помню этот мост.
Канал был узким, дома по обе стороны, казалось, нависают над ним. Днем, когда лучи солнца отражались в окнах, постели были вынесены на балкон, канарейки щебетали в клетках, все это производило впечатление тепла и уюта. Ночью же в тусклом свете редких огней, когда окна были плотно закрыты и вокруг не было ни души, место выглядело запущенным, а узкие длинные лодки у скользких ступенек бедных домишек, напоминали гробы.
— Клянусь, я не помню этого моста, — сказала Лора, остановившись, держась за перила, — и мне не нравится эта аллея внизу.
— Там дальше есть фонарь, — сказал Джон. — Я точно знаю, где мы находимся: недалеко от греческого квартала.
Они пересекли мост и уже сворачивали к аллее, как вдруг услышали крик. Он исходил из домов на противоположной стороне, но было трудно сказать, из какого точно. Ставни были уже везде закрыты, улица казалась необитаемой. Они остановились и повернули головы в направлении, откуда раздался крик.