- И что, самостоятельно это убрать ни как нельзя?
- Это крайне опасно.
- Почему?
- Был у меня в практике один случай.
- Расскажите.
- Еще давно, в советское время, ко мне пришла пациентка с жалобами на общую слабость, кошмары. Она жаловалась на один и тот же сон. Будто она гуляет по безлюдной деревне своего детства с красивым молодым человеком, с каждым днем она таяла буквально на глазах. Из ее рассказов удалось выяснить, что эта сущность – ночной гость – показывал только то, что она хотела увидеть и говорил только то, что она хотела услышать, выглядел как мужчина ее мечты, боялся зеркал.
- И что же с ней стало? – неожиданно провела параллель с собственными снами я.
- Она после длительных сеансов гипноза научилась частично управлять сновидениями, обманом заманила сущность к зеркалу, после чего ее рассудок помутился.
- Интересно, что такого она там увидела?..
- Хочешь узнать мое мнение?
- Ага, - кивнула я.
- Этого конечно никто не знает, но… Я считаю, эти сущности – гости – только лишь потому запрещают смотреть в зеркала, что на самом деле крайне ужасны и их может убить, изгнать из тела их собственные отражения.
- А вот и ты, Диметра. Наверное ты решила потащить меня к зеркалу?
- Подожди, ты видишь все, что со мной происходит?
- Да.
- Пошли, - взяла его за руку я и подвела к занавешенному зеркалу возле дерева.
- Не надо. Ты еще не готова.
- Ерунда. Сейчас я сдерну покрывало с зеркало и все наконец станет ясно.
- Постой, - отшатнулся он. – Не будет меня – придут другие. Тоска, уныние, плачь ночами напролет – большинство ведущих в тебя окон распахнуты настежь. Не делай этого. Твое поле и так уходит в никуда, я лишь выпиваю сотую малость.
- Нет! – готова была обнажить зеркало я.
- Я обожаю тебя. Не делай этого. – Он остановил мою руку. – Хочешь, проснешься сегодня полной сил, Любимая?
- Что?..
- Я тебя обожаю, Диметрочка, - обнял он.
В его объятьях хотелось оставаться вечно, в его теплых заботливых руках чувствовалась сила, красота продолжающаяся теплым, летним, безлюдным городом. Тишину, мягкую успокаивающую тишину прерывал только зовн, едва уловимый тонкий, едва уловимый гул ветра в ушах.
- Ты слышишь?
- Ветер?
- Да. Это значит, открылась ДВЕРЬ. Раздевайся.
- Как? Догола?
- Да. Не стесняйся, я тысячу раз тебя видел обнаженной.
Оказавшись пред ним без одежд я привычно ступила в разлитую воду, почувствовав ее комфортное тепло босыми ногами, закрыла глаза и прыгнула.
Труп молодого человека в незнакомой квартире лежал на полу в неестественной позе, а над ним висел в воздухе, постепенно отдаляясь к потолку абсолютно белый, похожий на сладкую вату шар. Олег очень осторожно поймал его руками и подобно все той же сахарной вате, придерживая левой рукой, правой осторожно отщипнул кусочек, прожевал и проглотил.
- Попробуй, это очень вкусно, - протянул очередной кусочек он.
Вместе со вкусом, сладким, но не приторным вкусом, меня накрыло волной: образы, символы, обрывки воспоминаний чьего-то детства захлестнули полностью как в замедленной съемке и исчезли, когда я проглотила вкуснейшее лакомство.
- Что ты увидела?
- Его детство.
- Поздравляю, тебе достался его самый лакомый кусочек, - доедал он, слизывая с рук остатки этой странной сахарной ваты.
Проснулась я, как и обещал Олег, в приподнятом настроении, полной сил и идей.
Край чудес
Чья сегодня очередь разливать? – вдруг вырвался у меня вопрос.
– Моя, – спокойно и размеренно ответил он, многозначительно добавив – Только…
– Только что?..
– Туда, куда мы отправимся… Это особенное место… Пообещай мне две вещи...
– Хорошо, – легко согласилась я.
– Первое. Никогда и ни при каких обстоятельствах не отпускай моей руки. Второе. Не слушай, не верь и ни при каких обстоятельствах не следуй за сущностями, какими бы они тебе «доброжелательными» ни показались. – Уже разливал стакан он.
– Хорошо, – снова согласилась я, по привычке оставляя майку возле огромной лужи. – Это может быть опасно?
– Да. Зато при правильных действиях у нас получится поймать пару–тройку весьма аппетитных полей.
Крепко–накрепко сжав его руку на сей раз я не закрывала глаз – любопытство брало верх над страхом. Поначалу прозрачные волны полностью меня поглотили и картина тотчас сменилась, меняясь раз за разом как при уже знакомой перемотке видеокассеты вперед. Видела я проржавевшую ограду с надписью, что вход воспрещен, за ней старое, обветшалое, заброшенное здание по высоте одиннадцать этажей с длинными коридорами, обпшарпанными и разрисованными стенами. Импровизированная перемотка прекратилась возле облицованной белым прямоугольным кафелем стены.
«Больница эта – край чудес, зашел в нее и там исчез!!!» – гласили красные буквы надписи, а ниже черным цветом:
«Это точно».
Первый раз мурашки страха пробежали по спине, когда я заметила скользящие по стенам тени, причем кроме нас там никого не было. Второй раз, когда из тех длинных пустых на вид коридоров стали доносится звуки: шаги, шорохи, скрежеты, крики, стоны, мольбы о помощи, монотонные ритуальные мантры, эхо скулящих перед смертью бродячих собак.
– Где мы, Олег? – прошептала от страха я.
– Ничего не бойся. Ди, – потянул меня за собой он.
Спустя несколько минут из глубины одного из коридоров раздался нечеловеческий голос, не выражающий ни каких металлический интонаций:
– Господин, у меня не вышло его удержать. – Тотчас в воздухе и медленно проявлялась антропоморфная фигура говорящего.
Это был просвечивающийся практически насквозь от падающего сквозь исписанные загадочными рунами стекла лунного света, становящего серым проходя сквозь его неосязаемое тело. Стоя у края внушительной дыры в полу он медленно отступал назад, оставляя вязкие серые следы.
– Как ты мог упустить свежее поле? – смешивая сожаление с яростью надвигался Олег на это трясущееся от страха существо – на вид помесь человека и тени. – По твоей милости я и моя спутница останемся голодными…
– Но, Господин…
– На колени! – презрительно пригрозил ему пальцем Олег, буквально наступая на воздух на месте дыры в полу.
Тем временем существо покорно опустилось на колени.
– Никогда не упускай мою добычу, – распластал он тонкие длинные пальцы на голове существа, медленно, палец за пальцем проникая в черепную коробку. Содержимое в его правой руке почти что полностью напоминало человеческий мозг за исключением неестественной серости и нестабильной желеобразной консистенции. Запрокинув голову назад он отправлял желе в рот: мозжечок, затылочные доли, височные, теменная, лобная. Возможным было даже рассмотреть поедаемые им подкорковые структуры головного мозга.