— Если у тебя опять ступор, то добираться будешь сама, у меня есть полчаса, не больше.
Ну вот ведь… но даже мысленно я почему-то не смогла обозвать его. Не решилась, черт возьми. Мне казалось, что он сможет прочесть мои мысли и накажет за них. Такое было совершенно невозможным, но стойкое ощущения присутствия в кабинете рентгенологии никуда не исчезало.
— Ясно. Статуя. Придешь в себя, развернись на 180 градусов и иди к машине.
Не нужно было быть большего ума или интуиции, чтобы понять, что он забрал часть моих сумок, и действительно понес из укладывать в багажник. Но также ясно стало и другое: если бы не Андрей, он бы после первых же слов развернулся и уехал. Не человек, а… и опять у меня в мыслях встал барьер, не позволяющий обругать его. Вот как это назвать? Да еще и эта уверенность, что мне безошибочно удастся найти его машину и донести остальные сумки. А ничего так, что я была буквально обвешена «авоськами», так как приехала отнюдь не на два дня?
— Все стоишь? Бульдозер подогнать или ты наконец соизволь сойти со своего «постамента»?
Вернулся. И еще заход. Теперь мне удалось увидеть его руки, хватающие чемодан прямо от моих ног. Неожиданно длинные пальцы, такие же загорелые, как мне помнился весь его облик. И показалось, что он опять в костюме и рубашке, а ведь на дворе уже октябрь, не так, чтобы очень холодный, но… да и слишком быстро он вернулся с парковки.
Я все-таки смогла как-то отряхнуться от этого потока мыслей, поднять две оставшихся сумки и действительно развернуться на сто восемьдесят градусов. Сразу же поняв и его скорость передвижения, и причину, по которой он считал, что я не смогу пропустить его машину: он просто заехал на площадь. Черт его знает, что это была за марка, всегда хреново разбиралась в символике, но сам силуэт автомобиля, был таким же хищным и агрессивным, как и его хозяин. И при этом сразу было понятно, насколько роскошным является данной средство передвижения. Но вот багажник по всей видимости был таким же маловместительным, как и у всех седанов: Алексей укладывал сумку и чемодан на заднее сиденье, а это значило, что Господи, спаси и помилуй, мне предстоит поездка на соседнем сиденье с ним. Трудно было поверить даже самой себе, насколько мне не хотелось оказаться с ним в замкнутом пространстве. Чуть ли не пасть льва, горящий обруч, в котором мне придется сидеть двадцать минут, ставшие очень долгим сроком. Где — то на периферии сознания я понимала, насколько бредовым было восприятие мной этого человека, но это никоим образом не уменьшало моего страха. Это было сильнее меня и всего, что было в моей жизни. Его аура была настолько страшной и поглощающей мое сознание, что даже мысль о слове, произнесенном в его сторону, парализовала все мои конечности. А между тем, просто молчать было так же жутко, как и говорить. И подходить к нему все ближе, что я делала в ореоле его взгляда. И отдать последние сумки. Но когда предстояла сесть наконец-то самой в машину… я была готова развернуться и уехать обратно. И неважно, насколько сильными были мои чувства к Андрею — этот город, с населением в несколько сотен тысяч людей, все равно был слишком маленьким, когда в нем жил он.
Тогда мне еще не было известно, что ради этого человека я пройду через все, что мне уготовит жизнь. И не остановлюсь, даже когда пойму, что конец совсем близок. Все ради одного…
Глава 6
Мне наконец-то стало абсолютно точно ясно, что значит выражение «не живая, не мертвая». Именно в такое состояние я впала, сразу же, как оказалась рядом с ним в машине. Было боязно пошевелиться, сказать хоть одно слово, даже переместить ноги, устраиваясь поудобнее. Внешний ступор был полной противоположностью тому, что я ощущала внутри. Пожирающий, сводящий с ума страх: привлечь его внимание к себе больше, чем это необходимо. И злость, что настолько неадекватно веду себя, на мысли и внутренний мандраж, от одного только присутствия рядом с этим человеком.
А ведь Алексей прекрасно видел, как на меня действует. Поэтому и усмехался, так унизительно обидно. Как над особым видом клоуна, что развлекает людей своей нелепостью, неловкостью, но никак не фокусами и шутками. Вот именно эту роль я исполняла, при чем не только в его глазах, но и в собственных. Все понимала, но справится с этим не было никакой возможности. Настолько сильно подавлял меня этот человек. Просто анаконда, которая вот — вот проглотит маленького кролика. А может пожалеет, считая, что не смогу удовлетворить даже мимолетного аппетита.