Уинтер уставился на нее взглядом, от которого Амелия положительно теряла присутствие духа.
– Я слышал, что говорят англичане о своих женщинах. Они считают, что все вы лишены соображения, и, сказать по правде, именно это их устраивает. А вы, женщины, верите, будто можете заполучить мужа, только прикидываясь полными идиотками.
Теперь Амелия смотрела на него во все глаза. Так вот что значит его «к чему вы клоните»? Он решил, что она хочет заполучить мужа?
– Но со мной это не пройдет, – продолжал он. – Мне нравятся женщины, у которых есть мозги. Так что не притворяйтесь, будто ваши мозги испарились в ту минуту, когда вам исполнилось пятнадцать.
Амелия вздохнула с облегчением. Она может отлично использовать его объяснение. К тому же это не значило, что она должна забыть о флирте.
– Восемнадцать, – улыбнулась она. – Мне было восемнадцать, когда я начала притворяться, что у меня нет мозгов.
Он подставил ей руку с видом полного удовлетворения.
– Я так и знал. Никто, столь хорошо разбирающийся в государственных флагах, не может быть таким глупым человеком, каким прикидываетесь вы.
Амелия позволила ему увести себя от борта, они вместе пошли по палубе.
– Спасибо вам. Я над этим подумаю, – сказала она. Пусть его понаслаждается своим триумфом. Быть может, тогда он не обратит внимания на то, что глупенькой она притворяется лишь в тех случаях, когда он задает ей провокационные вопросы.
Жаль, конечно, что она не может сравниться с ним в этом искусстве. Однако пока он не разобрался в том, как много она знает, ей тоже удастся его порасспрашивать.
– А почему морское ведомство позволило вам посещать шебеку? – спросила она, когда они перешли на противоположный борт. По пути, прежде чем обогнуть главную мачту, они миновали несколько орудий, закрепленных на деревянных блоках. – Не могли же там считать, что это поспособствует успеху ваших переговоров.
– Они полагали, что я мог бы предложить некоторые усовершенствования. Видите ли, компания, которой владел мой отец, занималась изготовлением орудий для флота.
– Да, ну и что же?
– Теперь, когда отец умер, компания осталась без руководства. Так сказать, без руля и без ветрил.
– А вас не интересует изготовление орудий. Уинтер грустно улыбнулся:
– Я не имел возможности овладеть этим искусством. В то время когда отец создавал свою компанию, я воевал с берберскими пиратами. Потом я вернулся домой и попытал было счастья в этом деле, но... – Он пожал плечами. – Стрелять из орудий – это по мне, но изготовить хоть одно не удалось. А тут началась война с Англией, и я...
– Воспользовались случаем еще раз повоевать.
– Можно сказать и так.
– Но сейчас вы не воюете. – Амелия решилась высказать провокационное замечание. – В эти дни вы имеете дело с преступниками.
Уинтер обратил к ней острый и напряженный взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Пиратов, разумеется. Ах да, еще и переговоры.
– Верно. – Лицо его сделалось замкнутым. – Но ведение переговоров – это тоже в некоторой степени сражение.
– И как давно вы эти переговоры ведете? Я думала, что британцы покончили с берберами в Алжире пару лет назад. Хотя если эта вот шебека-фрегат появилась у берегов Испании...
– Да вы, я вижу, просто заворожены этими проклятыми пиратами.
Она не дала ему возможности переменить предмет разговора.
– Я заворожена чем угодно более возбуждающим, нежели та скучная жизнь, которую я вынуждена вести. Хотя бы вашими переговорами.
– И моими «приключениями».
Глаза у Лукаса потемнели, он взял Амелию за руку и хотел было привлечь ее в свои объятия.
Амелия высвободилась, но сердце у нее забилось отчаянно.
– Не здесь. Миссис Харрис может нас увидеть.
– Не может. Эту сторону корабля не видно с пристани. Легкая дрожь пробежала у Амелии по спине. Она понимала, что Уинтер всего лишь старается отвлечь ее от неудобных для него вопросов, но тем не менее была возбуждена. А то, что они находились на борту этого проклятого пиратского судна, еще усиливало притягательность романтического порыва неотесанного майора.
Амелия повернулась и пошла в обратную сторону.
– Тем не менее мы должны ограничиваться приключениями приемлемого порядка, – бросила она.
– Какими же они могут быть?
– Посещение доков. Маленькая прогулка на ялике. Осмотр шебеки.
– То есть приключениями приятными и благопристойными, вы это хотели сказать? – спросил Лукас, нагоняя ее.
Заметив поблизости люк, Амелия свернула к нему.
– Вы не кончили показывать мне этот ваш фрегат. Я просто умираю от желания увидеть, что находится внизу.
– Мне кажется, что ваша дуэнья запретила вам спускаться в трюм, – напомнил он, однако в голосе у него появился несколько странный оттенок.
Амелия подошла к люку и открыла его.
– Я этого не слышала, – со смехом отозвалась она. – Было слишком ветрено.
Но Лукас не рассмеялся в ответ.
– Стойте на месте, Амелия. – Он поспешил подойти к ней. – Не вздумайте спускаться по этой лестнице.
Она заглянула в темный проход.
– Да ну же, Лукас! Я просто хочу...
Он схватил ее за руку и резким движением буквально оттащил от зияющего отверстия люка.
– Нет. Вы туда не спуститесь, будь я проклят!
– Почему же?
Она повернулась к нему лицом, и слова замерли у нее на губах.
Лицо его было белее парусов шебеки, а глаза смотрели на черную дыру с таким выражением, словно это были ворота в ад.
– Лукас? – произнесла она, понизив голос почти до шепота.
Он, кажется, не слышал ее, а пальцы его впились ей в руку, будто когти зверя.
– Лукас! – произнесла она громче. – Вы причиняете мне боль.
Он вздрогнул и отпустил ее руку.
– Мы не пойдем вниз. – Повернувшись, Уинтер зашагал по направлению к шканцам. – Но я покажу вам остальную часть корабля здесь, наверху, если хотите.
Амелия последовала за ним.
– Почему вы не хотите спускаться в трюм?
– Я просто не хочу, чтобы вы туда спускались, – отрезал он, входя в дверь, ведущую под шканцы.
Амелия поспешила за ним, и оба очутились в скромном полукруглом помещении, которое, наверное, было каютой капитана.
– Это чепуха, – сказала Амелия и, когда Уинтер повернулся к ней лицом, добавила: – Я заметила выражение вашего лица. Вид у вас был такой, будто вы сочли трюм обиталищем дьявола.
Уинтер стиснул челюсти и несколько секунд молчал. Потом ответил:
– У вас слишком богатое воображение.
– Я более чем уверена, что это не так. Мне просто стало ясно, что вы...
Лукас не дал ей договорить, шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. Когда он отпустил ее, она оцепенела в полном изумлении.
– Зачем вы это сделали?
– Чтобы заставить вас замолчать, – сказал он, потом, обхватив голову Амелии своими сильными, твердыми ладонями, сдвинул на затылок ее шляпку и пророкотал: – А вот этот – для меня!
Поцелуй был не столько крепким, сколько проникновенным. И жгучим. И требовательным. Он завладел губами Амелии, словно предъявлял на нее свои права. Завладел, как корсар, так же уверенно и чувственно, как делал это прошлым вечером.
Она ответила на поцелуй и ощутила вкус кофе и запах моря – неотразимо экзотическое сочетание.
Но поцелуй Лукаса становился все более страстным, Амелия прервала его и отвернулась, чтобы восстановить дыхание... и способность хоть немного соображать. Именно в эту минуту она и увидела миссис Харрис, выходящую на берег через раскрытые ворота орудийного порта.
Миссис Харрис не могла бы разглядеть их в полутемной каюте, но Амелия осознала это лишь после того, как, хрипло вскрикнув, вырвалась из объятий Уинтера.
Изо всех сил стараясь восстановить контроль над своими разгулявшимися чувствами, она отстранилась от него.
– Я не давала вам позволения целовать меня! Уинтер уже не раздумывал. Его намерения были совершенно ясными.