Он припал к ее губам, в то время как его дьявольские пальцы быстро двигались там, у нее внизу. В неистовом экстазе Амелия прижалась всем телом к Лукасу. Боже милостивый... да что же это он делает с ней?
Его пальцы были такими же крепкими и уверенными, как его поцелуи, и Амелия вдруг ощутила нечто постыдное: ее сорочка намокла. Уинтер, конечно, тоже почувствовал это.
В ответ он ласкал ее еще более неистово, пока Амелия не почувствовала нечто странное, какие-то бурные спазмы внизу живота.
Лукас внезапно поднял руку и положил ее Амелии на грудь. Она отпрянула от него со словами:
– Лукас, пожалуйста...
Она не понимала, в чем дело, чего ей хочется, но знала безошибочно, что Лукас это понимает.
– Пожалуйста... я... я... хочу...
– Чего? – пробормотал он, касаясь губами ее щеки. – Чего вы хотите?
– Я... я не знаю, – тихо выдохнула она убитым голосом.
– Так я скажу вам, чего вы хотите. Разрядки. Или, как выражаемся в таких случаях мы, грубые американцы, вы хотите «кончить».
– Как бы это ни называлось, – сказала она, глядя на него умоляющими глазами, – я этого хочу.
Лукас хрипло засмеялся:
– Я тоже. И я дам это вам, если вы дадите это мне. Она смотрела на него в безмолвном удивлении. Лукас освободил ее запястья от косынки, которой они были связаны, отошел немного в сторону и начал расстегивать брюки. Амелия нервно сглотнула, когда он закончил эту процедуру. Глядя на нее точь-в-точь как корсар на свою пленницу, он проговорил:
– Ну вот и настало время начистить до блеска мой клинок, как вы того хотели, дорогая. – Он снял с Амелии перчатки, взял ее руку, сунул в расстегнутые брюки и прижал ее пальцы к своему «клинку».
Пока она стояла вот так, загипнотизированная и одновременно напуганная собственным любопытством, Уинтер поднял подол ее сорочки и подоткнул его край под корсет. Теперь между его пальцами и ее телом не оставалось никакой преграды. Он тесно прижался к ней.
– Ты такая мокренькая и сладкая, – прошептал Лукас на ухо Амелии.
– А ты такой... большой, – ответила она тоже шепотом. Она услышала сдавленный смешок, потом Лукас заговорил отрывисто:
– Теперь вы... теперьты понимаешь... что доводила меня до безумия? Все эти... твои слова о моем... «клинке», который ты хотела... «протереть».
– Я и тогда это понимала, – поддразнила Амелия.
– Ты девственница Далила, соблазнительница, узнавшая, как мучить мужчин, из дрянных книжонок.
Амелия вспыхнула и уже открыла рот, чтобы его оспорить, но тут до них донесся сквозь легкий плеск волн за бор – том шебеки совершенно иной и очень громкий звук.
– Амелия! Амелия, где же вы? Что с вами?
– Проклятие! – прорычал Лукас. Они распознали голос миссис Харрис.
Амелия рванулась, но Уинтер крепко ее держал.
– Еще не все! – заявил он.
– Я должна ответить ей, иначе она отправит сюда какого-нибудь лодочника. – Высвободившись и осторожно прижимаясь к закругленной стенке каюты, Амелия пробралась к иллюминатору, выходившему в сторону набережной; она знала, что миссис Харрис будет видеть только ее голову, но тем не менее лихорадочно старалась на ходу привести в порядок одежду. – Мы здесь, в помещении под шканцами! – крикнула она как можно громче.
Миссис Харрис, конечно, разглядела, что голова у Амелии непокрыта.
– Где ваша шляпка?
Лукас, успевший подкрасться к Амелии сзади, негромко подсказал:
– Крикните, что ее унесло ветром.
Как только Амелия выкрикнула эту его выдумку, Лукас снова принялся ласкать ее грудь. Амелия едва не задохнулась от волнения: в том, что компаньонка смотрит прямо на нее в то время, как Лукас ведет себя столь дерзко, было нечто будоражащее нервы. Будоражащее... но, как ни странно, приятное. Она прижалась грудью к его ладони.
– Отделайся от нее, чтоб ей провалиться! – требовал Лукас. – Скажи, что мы ищем твою шляпку. – Свободной рукой он поднял подол ее платья спереди, явно желая возобновить свои смелые ласки. – Скажи, что вернемся на берег, как только ее найдем.
Амелия поймала его руку, но этот ее маневр он немедленно обратил в свою пользу, вернув ее руку на прежнее место. Амелия попробовала воспротивиться, надеясь, что он наконец уймется, но Лукас твердил умоляюще:
– Вот так... пожалуйста, я прошу тебя, милая!
Это его «пожалуйста» возымело действие. Амелия знала, что он скорее бы согласился глотать гвозди, чем обратиться с этим словом к англичанке. В голове у нее шумело, но она прокричала компаньонке подсказанное Лукасом объяснение, надеясь, что пылающие щеки не выдадут ее.
– У вас все в порядке, дорогая? – вопрошала миссис Харрис.
– Отлично! – отозвалась Амелия, отчаянно желая лишь одного: уйти прочь от иллюминатора. Лукас проделывал с ней нечто невероятное, и возбуждение, испытываемое ею, тоже было невероятным. – Здесь немного жарко!
«Жарко» – не то слово. Она вся горела, как в огне. Ей казалось, что она умрет, если все это не разрешится в ближайшие минуты.
Амелия не стала дожидаться ответа миссис Харрис на свои слова. Отпрянув от иллюминатора, она повернулась к Лукасу лицом. Лукас закрыл ей рот поцелуем и вернул ее руку к своему «клинку». Он снова ласкал ее, но теперь еще более неистово и дерзко.
Амелия откинула голову, чтобы прервать поцелуй, и пробормотала:
– Лукас... не надо...
– Спокойно, милая, – прошептал он, осыпая быстрыми, жаркими поцелуями приоткрытых губ ее шею. – Это только мой палец, не более. Но ты должна позволить мне... довести тебя до такого же безумия, до какого довела меня ты.
– Правда? – только и смогла выговорить она в восторге – слова застревали у нее в горле.
– Ты же знаешь, что это так, – простонал он. – А теперь быстрее... умоляю тебя, моя сладкая Далила...
Амелию радовали его мольбы. И то, что его поцелуи становились все более страстными и лихорадочными. Куда девался расчетливый, сдержанный майор? На его месте оказался мужчина, жаждущий женщину. И этой женщиной была она, Амелия.
Пожалуй, теперь самое время спросить, что он хочет узнать у нее. Но Амелия не могла задать этот вопрос. Нет, только не теперь, в минуты, когда все ее тело сводит от страсти, когда стоны и вскрики неудержимо вырываются у нее из груди.
Лукас остановил их своим поцелуем. Потому что она сама не смогла бы утихомирить бурю наслаждения, бушующую у нее в душе и во всем теле, бурю, которая унесла ее в тот блаженный край, где не существует ничего и никого, кроме мужчины, подарившего ей радость чувственного экстаза...
Спустя несколько секунд Амелия скорее почувствовала, чем увидела, как он выхватил что-то из кармана и затолкал в расстегнутые брюки. Далее почувствовала, как это что-то —носовой платок? – обмоталось вокруг ее руки, а Лукас застонал, тяжело дыша. Какая-то влага пропитала платок.
Амелия была достаточно осведомлена об интимных отношениях между мужчинами и женщинами, чтобы понять, что то было его семя. Неистовая радость охватила ее. Лукас тоже испытал чувственное наслаждение в ее объятиях.
Но после того как оба опомнились от пережитого взаимного наслаждения, а жаркие поцелуи достаточно быстро сменились прохладными объятиями, Амелия начала осознавать реальный смысл произошедшего. Они... то есть она...
Все это зашло слишком далеко! За свое распутство она заслуживает места в аду, независимо от причин, по которым она так себя вела.
Причины – ха! Она о них забыла, как только этот человек начал свои проклятые домогательства.
Амелия выскользнула из объятий Лукаса и попыталась унять волнение бурно колотившегося сердца. Что ей теперь делать? После того как оба они вступили в опасные пределы, Лукас может пожелать дальнейших «приключений». А если он и вправду станет ухаживать за ней, она может поддаться искушению.