Она как-то сбилась в счете времени. Лукас не случайно упомянул о его недостатке. Быть может, его правительство оказывало на него давление, настаивая на скорой поимке Теодора Фрайера? Или он сам форсировал ухаживание с целью побыстрее добраться до ее мачехи?
Скорее последнее, если учесть нетерпеливый норов Лукаса. Доказательство тому – его поведение на шебеке.
Амелия поморщилась. А ее поведение? Стыдно сейчас об этом думать. Она вела себя ничуть не умнее Уинтера, бросившись очертя голову к нему в объятия и при этом понимая, что его влечение к ней притворно.
Однако оно как-то не выглядело притворным. Когда он шептал ей «пожалуйста, милая» или «умоляю тебя, моя сладкая Далила», это казалось вполне, вполне искренним.
Ее внезапно передернуло. «Не лги себе, Амелия. Если бы он был искренен, то рассказал бы тебе о Долли. Он этого не сделал. До сих пор».
Но сегодня сделает.
Она могла бы повидать его и раньше, поскольку он явился досаждать лорду Помрою, что, по мнению Амелии, было частью его мерзкой программы втереться к ней в доверие. Но могла ли бы она в таком случае вступить с ним в борьбу? Нет, конечно: какое уж тут уединение в присутствии многочисленных однокашниц и под бдительным надзором миссис Харрис? К тому же его доказательства находились в доме у Кирквудов.
Впрочем, если бы он появился здесь, в гостиной, ей было бы нелегко сдерживать свой язык и свой темперамент. Долли – сообщница вора. Смех, да и только!
Амелия хмуро взглянула на миссис Харрис:
– Теперь я отлично понимаю ваше недоверчивое отношение к мужчинам. Иногда они – настоящее проклятие, и только!
Миссис Харрис рассмеялась:
– Чтобы получить доказательство, вам достаточно выглянуть из входных дверей вашего дома.
– В одной из моих газетных вырезок упомянут паша, которого отравила его жена. Жаль, что я не могу сделать того же с лордом Помпусом.
Амелия засмеялась. Только представить себе бедного папу, жена у которого воровка, а дочь – убийца!
– Насколько я помню текст этой вырезки, паша остался в живых, – заметила миссис Харрис. – Какой же тогда в этом прок?
– Да, но яд причинил ему чудовищное расстройство желудка, – возразила Амелия со зловещей усмешкой. – Готова пари держать, что паша переменил свое пренебрежительное отношение к жене после того, как несколько часов терпел сильное расстройство.
– А я готова пари держать, что за это он приказал казнить свою жену, – сухо проговорила миссис Харрис.
Но Амелия слушала ее уже вполуха. А что, если она... Подойдя к двери, она позвала горничную. Как только девушка появилась, Амелия сказала:
– Попросите кухарку положить на поднос пирожные и бисквиты, поставить чайник хорошо заваренного чая и бутылку бренди. Я знаю, папа где-то держит его.
– Б-бренди? – переспросила горничная.
– Это не для меня, а для лорда Помроя. – Девушка молча направилась к двери, но Амелия добавила: – Принесите поднос ко мне, как только он будет готов. Я хочу кое-что прибавить к угощению, прежде чем мы передадим ему поднос. И попросите кухарку поторопиться.
Амелия хотела, чтобы Помрой убрался до того, как приедут ее подруги.
Горничная быстро удалилась, в то время как Амелия направилась к лестнице на верхний этаж, в кладовую, где стоял застекленный шкаф. Миссис Харрис бросилась за ней.
– Амелия, что вы задумали?
– Я намерена избавиться от назойливого лорда Помроя. Вдова прямо-таки простонала:
– Не может быть, чтобы вы...
– А почему бы и нет? – перебила ее Амелия. Подобрав юбки, она взбежала по лестнице; миссис Харрис следовала за ней по пятам. – Это заставит его в следующий раз дважды подумать, прежде чем устраивать стоянку кареты возле моего дома. И по крайней мере избавит нас от его присутствия на нашем чае.
– Вы уверены, что это поможет? – спросила миссис Харрис, когда они добрались до следующего этажа. – Что это не побудит маркиза к более решительному поведению?
– Это меня ничуть не волнует, – заявила Амелия. – На сегодняшний день я определенно хотела бы избежать небольшой драмы на нашей улице. Можете вы себе вообразить, что скажет любая из приглашенных, увидев у порога моего дома даже не одного, а двух мужчин с обнаженными кинжалами, готовых кинуться друг на друга? Я просто хочу дать лорду Помпусу основательный повод убраться отсюда подобру-поздорову. Таким образом, если майор Уинтер и окажется поблизости, он не станет устраиваться у меня на крыльце и чистить пушку.
Миссис Харрис немного помедлила, потом повернула к своей спальне.
– В таком случае у меня есть слабительное, которое любого мужчину обратит в бегство сразу после того, как он его примет.
– Ну, миссис Харрис, вот уж не думала, что вы такая озорница, – со смехом сказала Амелия.
– Да, моя дорогая, этого вы себе и представить не можете, но иногда мной овладевает желание созорничать не менее сильное, чем ваше, – ответила миссис Харрис с улыбкой, однако скорее горестной, чем веселой.
– И это очень хорошо, – убежденно заявила Амелия. – Мы, леди-авантюристки, должны поддерживать друг друга. Поддерживать, чтобы так называемые джентльмены-авантюристы – Лукас, лорд Помпус, да и загадочный Теодор Фрайер – не заставили их плясать под их дудку.
Глава 13
Дорогой кузен,
лорд Помпус повел себя настолько вызывающе, что вынудил нас совершить ответную дерзкую акцию. Я сообщу Вам о результатах. Нас, возможно, ожидает в будущем Ньюгейт.
Ваш бесстыжий друг
Шарлотта.
Лукас быстро шагал к дому Амелии, держа в руке сегодняшний «инструмент отпугивания» – винтовку «Спрингфилд» с примкнутым штыком, а также шомпол. Ему до чертиков надоели однообразные боевые приемы генерала. Продвинуться на территорию противника. Заявить права на занятый участок. Ждать врага, чтобы поразить его.
То, чего Лукас делать не мог, если он собирался выполнять данное Амелии обещание. К тому же он не знал, сколько еще времени есть в его распоряжении. Каждый раз, как он видел этого проклятого генерала, им овладевало бешенство.
Внезапно навстречу ему загрохотала по мостовой с опасной скоростью карета. То была карета Помроя, она выкатила с улицы, на которой находился дом Амелии, так поспешно, словно за ней гнался сам дьявол. Непонятное и неприятное беспокойство охватило Уинтера. Что заставило генерала удирать еще до того, как он, Лукас, занял свой сторожевой пост?
Он получил ответ на этот вопрос, едва свернув на улицу, где жила Амелия, и стал невольным участником сцены светского буйства. Кучера кричали, грумы суетились, лошади начинали бить копытами, когда украшенные гербами изысканные кареты останавливались возле дома Амелии. Ливрейные лакеи помогали спуститься на землю юным леди и их горничным. Судя по виду карет и нарядам барышень, это прибывали школьные однокашницы Амелии.
Проклятие, он совсем забыл. Сегодня у нее чай.
Ничего удивительного, что генерал сбежал. Одного взгляда на беспокойное сборище надменных молодых леди, богатых, знатных и, вероятно, сплошь девственных, достаточно, чтобы любой мужчина бежал куда-нибудь отсюда.
Любой, но не Лукас. Он явился увидеть Амелию, и никакой званый светский чай ему не помеха. Ведь она не приняла его приглашение пообедать сегодня вечером. Отказывается от ухаживания? Или карает его за попытку прогнать этого осла Помроя? Какова бы ни была причина, он до нее докопается.
Но он не собирается беседовать с ней во время приема. Пусть все леди войдут в дом, и тогда он попросит дворецкого вызвать к нему Амелию на пару слов.
Когда улица опустела, Лукас поднялся по парадным ступеням и постучал в дверь. Отворил ее дворецкий, и, судя по приветливому выражению его физиономии, он признал в Лукасе человека, который в последние дни прогонял Помроя от дома: Лукас улыбнулся:
– Я был бы весьма признателен, если бы вы передали леди Амелии, что майор Уинтер хотел бы повидаться с ней.