– Оно впиталось в ткань! – Связанными руками она кое-как справилась с завязками плаща и сбросила его. – Это ваше противное виски теперь обожжет мне кожу, она у меня очень чувствительная.
Робби буквально пожирал Амелию глазами – намокшее платье, прилипнув, обрисовало все прелести ее фигуры. Дружок сказал ему:
– Ты помнишь, что приказал лэрд?
– Да я просто смотрю, а от этого никакого вреда быть не может.
Лэрд? Стало быть, Шотландский мститель, этот наглый разбойник, – обеспеченный человек? У него есть имение?
– Тогда и я тоже посмотрю, – объявил младший член шайки и подошел к Амелии.
– Если бы кто-нибудь из вас вытер с моего платья виски, – плаксивым голосом заговорила Амелия, – я была бы очень благодарна.
– Я вытру, – поспешил сказать Робби и вытащил из кармана носовой платок.
Стараясь подавить дрожь, Амелия смотрела в ту сторону, где Лукас с кинжалом в руке подкрадывался к другому шотландцу.
Далее все произошло очень быстро. То ли ее взгляд насторожил младшего шотландца, то ли ему что-то подсказал инстинкт, но он вдруг оглянулся в ту самую секунду, когда Лукас замахнулся кинжалом и нанес парню удар в плечо. Тот громко завопил от боли, но Амелия выхватила у него кувшин и обрушила его на голову разбойника с такой силой, что кувшин разлетелся на куски. Робби с воем рухнул на колени, но тем не менее потянулся за пистолетом. Лукас заорал диким голосом: – Бежим! Бежим скорей!
Амелия кинулась к тому месту, где Лукас и шотландец боролись за обладание кинжалом. Лукас ударил противника в раненое плечо, высвободился, схватил Амелию под руку и побежал прочь, увлекая ее за собой.
Ужас обуял Амелию. Она бежала сколько было сил, но бежать в бальных туфельках было нелегко, если не сказать больше. Вслед им гремели пистолетные выстрелы, но они продолжали бежать, петляя между деревьями и спотыкаясь. Впереди Амелия увидела солнечный свет – они приближались к краю рощи.
Между ними и разрушенным замком лежало овсяное поле, но стебли овса были еще не настолько высокими, чтобы укрыть их, когда преследователи выбегут на открытое пространство.
Едва они с Лукасом добежали до замка, Амелия услышала справа от себя топот конских копыт, а потом и увидела Шотландского мстителя, галопом скачущего по склону к роще. Видимо, все внимание его было сосредоточено на выстрелах, и он, к счастью, не заметил ни Лукаса, ни ее – пока.
Отчаяние овладело Амелией, когда они с Лукасом оказались среди развалин замка. Вокруг были только высокие, испещренные трещинами стены. Крыш не было. Они обшарили руины в поисках укрытия и убедились, что это всего лишь огромная, беспорядочная груда камней.
– Твой кинжал остался при тебе? – спросила Амелия, протянула к Лукасу связанные руки, и он перерезал веревки.
Амелия выглянула из-за края стены – и застонала, увидев, что всадник уже подъезжает к своим людям, выбравшимся из леса. Парень, которого ранил Лукас, поддерживал кровоточащую руку здоровой, но это не мешало ему двигаться вполне проворно.
– Мы должны что-то предпринять, – прошептала Амелия. – Если они схватят нас снова, этот проклятый Робби непременно убьет тебя.
Лукас тоже выглянул из-за стены и тут же отпрянул, поморщившись.
– Беги за подмогой. Я продержусь достаточно долго, чтобы дать тебе время...
– Я тебя не оставлю! Они убьют тебя, Лукас!
– Ты сможешь привести сюда солдат.
– Пока солдаты сюда доберутся, ты будешь уже мертв, а эти шотландские убийцы благополучно скроются. Здесь непременно должно найтись какое-то укрытие, надо только как следует поискать.
– Проклятие, Амелия! – Он повернул ее лицом к себе. – Ты должна уйти! У нас нет времени на споры.
– Если кому и оставаться здесь, так это мне. Именно я чего-то стою для них, пока жива.
– Ты не останешься! – сказал он жестко, повернул ее на этот раз спиной и повел к пролому в стене, за которым начиналось открытое поле.
Вместо этого Амелия, увернувшись, подошла к чудом уцелевшему большому камину.
– Может, заберемся в камин?
– Даже ты там не поместишься, – возразил он, однако последовал за ней. – А обо мне и говорить нечего.
Амелия опустилась на колени и принялась рассматривать камин. Она оперлась при этом рукой о каменный выступ над бывшим очагом. Неожиданно послышался скрип, и Амелия в страхе отпрянула. Может, в замке и вправду водятся привидения?
Но тут она вдруг заметила, что боковой кусок выступа сдвинулся. Несколько секунд Амелия смотрела на него, не понимая, в чем дело, потом, словно бы что-то вспомнив, нажала на него сильнее. Каменная плита подвинулась по направлению к Амелии. Она была засыпана мусором, но когда Амелия заглянула за нее, то увидела огороженное место размером футов шесть на четыре.
– Это убежище священника! – воскликнула она и начала отгребать мусор в сторону.
– Что значит «убежище священника»? – спросил в недоумении Лукас, принимаясь тем не менее отбрасывать мелкие камни.
Амелия встала и на этот раз сумела сдвинуть плиту настолько, что в образовавшееся отверстие можно было пролезть.
– Убежите священника, мой дорогой муж, – произнесла она с торжеством, – это место, где мы спрячемся.
Глава 22
Дорогая Шарлотта!
Простите, что я так долго не отвечал, но я не могу узнать ровно ничего ни от одной из заинтересованных сторон. Я расспрашивал друзей лорда Кирквуда, я обращался к американскому консулу, но никто ничего не знает. Это до крайности тревожно.
Ваш сбитый с толку кузен
Майкл.
Лукас заглянул в зияющее темное отверстие и покачал головой:
– Я не намерен туда лезть. Ни сейчас, ни когда-либо вообще.
Амелия, которая уже готовилась спуститься в потайное убежище за плитой, обернулась:
– Ты полезешь. Для нас это единственный шанс.
– Вот и отлично. Ты спрячься, а я задержу их, и пусть они думают, что ты уже далеко. Я не стану использовать этот шанс. Не хочу, чтобы мы оба оказались в ловушке, попали в безвыходное положение.
– Мы и не попадем. На внутренней стороне плиты, вот посмотри, есть железная скоба, при помощи которой мы опустим плиту над собой, и есть также специальная задвижка, нажав на которую ты откроешь себе выход.
– Делай, как я тебе говорю, Амелия. Спрячься, а я задержу их.
Поле его зрения невероятно сузилось, дыхание застревало в горле. Если Амелия не закроет немедленно эту адскую бездну, он задохнется у нее на глазах.
Он оперся плечом о плиту, но так как Амелия решила, что он намерен закрыть вход в убежище, то ухватила его за рукав.
– Ни в коем случае, Лукас Уинтер!
– Убери руку, – потребовал он.
Амелия замотала головой:
– Ты должен преодолеть себя! Я ни за что не стану прятаться туда и слушать, как они тебя убивают!
Будь оно проклято, ее упрямство!
– Я не могу, – проскрежетал он. – Мне лучше остаться наверху и драться с ними, а не быть запертым в подземелье.
– Тогда мы встретим их вдвоем, потому что я тоже не полезу туда!
Лукас услышал звук шагов – их преследователи были совсем близко и ступали по мелкому щебню, которым была усыпана вся земля вокруг развалин. Если он не поторопится, бандиты обнаружат Амелию. А вспоминать о том, как этот поганый Робби говорил о ней и как похотливо таращился на нее...
Зажмурившись, он проскользнул через щель в ад.
Лукас слышал, но не видел, как Амелия опустила плиту. Он не открывал глаза, но это не помогало. Нечем было дышать, не хватало воздуха. Они умрут в этой проклятой норе, задохнутся, как он едва не задохнулся тогда, в последние несколько часов, проведенных в туннеле...
– Ш-ш, – еле слышно выдохнула Амелия у него над ухом.
И только теперь он сообразил, что должен издать хоть какой-то звук – стон, мычание, что угодно... Но это было недопустимо.
Чудовищным напряжением воли Лукас заставил себя подавить страх. Он не может позволить себе роскошь потерять силы. Если их обнаружат, он обязан вступить в неравный бой и дать Амелии убежать. А он этого не сможет, если распластается беспорядочной массой на полу.