"Как у него все легко да просто получается", - подумал Трубиков.
7
В приемной начальника милиции Трубикову сказали, что сегодня принимает заместитель.
- К начальнику бы лучше, - не отставал он от секретаря, полагая, что "сам" решит быстрее.
- В пятницу с десяти до двенадцати, - равнодушно повторила секретарь.
В этот момент открылась обитая черным дермативом дверь, и в канцелярию вошел еще молодой, полнеющий человек в очках в форме майора. Отдав секретарю бумаги, он внимательно посмотрел на тщедушную фигуру посетителя, остановил взгляд на его отекшем лице. Трубиков без труда узнал Федорчука, но не находил слов, чтобы начать разговор,
- Трубиков, кажется? Приветствую, приветствую.
Давненько не видел. По какому делу к нам?
- Да вот, с пропиской.
Трубиков быстро вытащил из кармана пакет с бумагами.
- Заходите в кабинет и там подождите.
- Да мне бы к начальнику попасть, - замялся Трубиков, - или к заму.
Федорчук засмеялся:
- А я что - не похож на зама?
Только теперь Трубиков увидел табличку на дерматиновой двери: "Заместитель начальника районного отдела внутренних дел".
- Вот-оно что. Повышение у вас...
- А как у вас, Трубиков, повышение или понижение?
- Да как сказать... - промямлил он.
- Значит, договорились. Проходите в кабинет и ждите, я сейчас.
Трубиков вошел в кабинет, присел на стул, положил на стол фуражку. Немного подумав, взял ее к себе на колени и успокоился. Как-никак Федорчука он знал и теперь был доволен, что попал именно к нему.
- Ну, рассказывай, Николай Андреевич, - еще с порога начал Федорчук. Как живется?
- Память у вас хорошая, начальник.
Тем временем Федорчук приблизился, в упор посхотрел на Трубикова:
- Что, дорогой мой человек, ждешь, когда я начну уговаривать тебя бросить пить? Или лекцию о вреде алкоголя прочитаю? Не жди, предупреждаю сразу. Ты вв мальчишка, сам все должен понять.
Трубиков шмыгнул носом и нетерпеливо заерзал на стуле. Непонятен был ему такой разговор. Лучше бы пристыдил майор или наорал. Или, наконец, просто сказал бы: "Вот что, Трубиков, дай мне честное слово бросить все это-и я тебе поверю. Пусть никто неповерит, а я поверю". "Тогда бы я мог дать слово, - подумал Трубиков, - мог бы попробовать бросить пить-еще раз".
- Говорить мы все мастера, это проще всего...
- Продолжайте, продолжайте, это уже интересно, - поддержал Федорчук, видя, что Трубиков намерен сообщить о конкретном факте.
- Что ж продолжать? Вот мне вчера голову разбили. - С этими словами Трубиков повернулся на стуле и стал показывать шишку. - И спокойненько ушли. А попробуй привлеки их! Не тут-то было.
- А почему бы и нельзя? Кстати, вы их знаете?
Трубиков вздохнул, облизал пересохшие губы. Конечно, рассказывать обо всем Федорчуку сейчас было не в его интересах. Честным надо было быть тогда, на следствии по делу о спирте. А теперь...
- Нет, не знаю. Может быть, это я сам при падении ударился головой. Кто его знает. Выпивши был изрядно, - схитрил Трубиков.
- Так тебя и убить могут.
- Ну, это мы еще посмотрим, - вспыхнул Трубиков. - Убить меня не так просто. Я тоже не лыком шит.
Пусть попробуют...
- Все-таки ты знаешь, кто тебя бил, - незаметно переходя на "ты", заключил Федорчук. - А не говоришь потому, что повязан, видно, одной веревочкой со своими обидчиками, так?
- Закурить можно? - вместо ответа вдруг попросил Трубиков.
- Пожалуйста, вот возьми.
Трубиков сидел чуть ссутулившись, глядел куда-то в угол, в одну точку и непонятно было -слушает он Федорчука или думает о чем-то своем.
- Ну ладно, ты, я вижу, засыпать начал. Я тоже не люблю длинных лекций. Давай теперь ты говори, я буду слушать.
- О чем говорить...
- Живешь как?
Трубиков угрюмо посмотрел на майора:
- Это вы со всеми так?
- Как?
- Возитесь...
Федорчук посмотрел на часы:
- Нет. Суток не хватит. С уголовником я бы так долго не разговаривал. А на тебя обидно смотреть: рабочим человеком был, а стал... И еще мне интересно знать: чего ты теперь хочешь от жизни?
Трубиков неопределенно пожал плечами.
- Сын-то как?
Этот вопрос задел за живое. Трубиков вскинул голову, лицо засветилось.
- Вы и это помяите? Растет парнишка... На каникулах сейчас.
- Ходил куда-нибудь с ним? В кино, в музей?
- Он у бабки, в деревне. Да и чего с ним гулять, грудной, что ли? Двенадцать годов скоро стукнет.
- А разговоры какие вел с ним?
- Да какие там разговоры... Когда вернулся, он волчонком смотрит, помалкивает. Однажды я ему сказал, чтобы ботинки почистил. А он мне: "Ты на себя сначала посмотри".
- Знаешь, по-моему, он прав. Вид-то у тебя, скажем прямо, неважный. А как с женой?
- С женой совсем плохо, - сознался Трубиков и, вспомнив вчерашний скандал, уточнил: - Хуже быть не может.
По лицу Федорчука пробежала тень.
- Разошлись, что ли?
- Да нет. Но домой мне и показываться нельзя.
И Трубиков без стеснения начал рассказывать о том, как вернулся после освобождения, как хотелось "отдохнуть", как начал ходить на рынок и встретил знакомых, как постепенно задолжал Пеньку, а потом пытался тайно от жены продать ее новую кофточку. О Связи с Лизой.
Умолчал только об одном - о счетах с Журавлевым.
Федорчук слушал его серьезно, не перебивая. Когда Трубиков кончил свою исповедь и умолк, майор сказал, постукивая спичечным коробком по столу:
- Да, брат, подзапутался ты. Вот тебе "отдых и веселье" к чему приводят. Сколько, говоришь, задолжал этому барышнику?
- Сорок два рубля.
- Многовато при твоем положении. Это не трешка.
И когда успел нахватать? Вроде недавно вернулся. Тебя что, жена не кормит?
- Кормит, почему не кормит. А задолжал в основном на выпивку. Рубль, два займешь... Потом снова. Потом сами угостят в счет долга. Так и набежало незаметно.
- Ну что ж, долги надо отдавать.
Зазвонил телефон. Майор снял трубку:
- Федорчук слушает. Привет, Андрей Андреевич. Кражи? Бывает и такое. Вчера вот на рынке два ящика апельсинов уплыли. Пока ничего. Ищут вот ребята, бегают...
Непроизвольно взгляд майора остановился на лице Трубикова. Тот потупил глаза, неестественно закашлялся.
- Так что с тобой делать? - спросил Федорчук.
- Надо прописываться, - развел руками Трубиков, - да вот придется ли жить дома...
- Давай сюда бумаги. Заявление есть, так, все в порядке.
Майор наложил резолюцию, расписался, и, возвращая документы, сказал:
- Все это отнесешь паспортистке в ЖЭК. Понял?
- Понять нетрудно, но как все же с женой?
Федорчук встал, Трубиков тоже. Но майор не торопился уходить. Заложил руки за спину, прошелся по комнате.