– Какой сюр-рприз, – ухмыльнулся ночной гость, показав свои белые клыки.
– Не то слово, – обреченно выдавил я, задвигая подальше мысли о чудесном сне и пропуская гостя в избушку. Двадцать минут спустя мы все также молча пили чай, Кощей невозмутимо помешивал свой отвар, косясь на меня задумчивым взглядом. Вот че, спрашивается, приперся? Васька пихнул меня лапой под столом, видимо, у меня этот недружелюбный вопрос так и читался по глазам. Кощею было все равно, вот совершенно пофиг. Ваську же тишина напрягала, кот не переставал ерзать на лавке, то и дело разглядывая нас и кряхтя. Разговор начался с банального:
– А вы Кощей Бессмертный?
– А вы Баба?
– Яга.
– А я Кощей.
– Бессмертный?
– Кощей.
– А вы Баба-Яга?
– Да.
– Баба?
– Нет.
– Хм-м.
Кот, довольный завязавшимся разговором, радостно вклинился:
– З-зна-акомьтесь. Дима, это Герцог Кощей Бессмертный,– ну надо же, какие мы важные, птица высокого полета. – Герцог, это Дмитрий, внук Бабы–Яги.
– Приятно познакомиться, – кивнул Кощей.
– Приятно в постели, рад знакомству, – стоило мне закрыть рот, как дошло какую глупость я сморозил по привычке, выдав дежурную фразу после знакомств с девушками. Сбоку надрывно закашлялся Васька.
– Это всегда можно устроить, – хмыкнул гость
Мои гневные гляделки Бессмертного совсем не трогали. Дальше мы пили чай молча. И вот че приперся, спрашивается?
– Может, прогуляемся? – предложил Кощей. Угу, ночью. С Кощеем. Гулять. С другой стороны в ухо зашипел кот, да еще так громко, будто надеялся на глухоту Кощееву.
– И не думай, а то заведет куда Макар теля-ят не гонял, ищ-щи потом свищ-щ-щи ветер в поле.
Теперь уже закашлялся Кощей.
– Так что вы решили, Дмитрий? – Кощей все еще ждал ответа. Видимо, дураки и психи в нашей семье всегда были, ибо почему я согласился, не знаю. Все сборы Васька надрывно сипел: «Ой ду-ура-ак», прикрываясь кашлем.
Пару часов спустя.
Значит так, если вас когда-нибудь позовет прогуляться, воздухом подышать Кощей, мать его Бессмертный, никогда – слышите, никогда! – не соглашайтесь. Почему мы гуляем по кладбищу? Я НЕ ЗНАЮ. Место выбрал Кощей, чем ориентировался, фиг его знает. Где-то в кустах громко дышал Васька, тихо перешептываясь с Михалычем. Откуда тот взялся посреди кладбища – НЕ ЗНАЮ. Шли мы молча, изредка отвлекаясь на фразы Кощея о во-он тех красивых надгробиях, цветочках и тд. Тут уже лезли с подачи Васьки в голову всякие Макары с телятами, Сусанины и предпочтения Кощея. Хотя то, что я ни в одном месте не баба, немного успокаивало. Почему-то от таких мыслишек стало стыдно, может, зря я тут на человека наговариваю, может, у него друзей нет и ему скучно одному, а то, что по кладбищам гуляет, ну, как говорится, на вкус и цвет. Задумавшись, я пропустил вопрос Кощея мимо ушей.
– Что вы сказали?
– Ночь говорю… лунная, – сердито зыркнул Бессмертный. Где-то в кустах послышалось Васькино «о-ой, ду-ура-а-ак». Как-то незаметно прошли три часа. Вдоволь насмотревшись на надгробия и иззевавшись, мы решили на этом закончить. Вот только Кощей, походу, расстроился, конечно, ему-то спать не хочется, а вот Васька с облегчением выдохнул где-то в кустах, на том и разошлись.
Утро, на удивление, началось с бодрого кошачьего «подъе-е-ем», причину резкого пробуждения в семь утра кот объяснил желанием прогуляться до близ лежащей деревеньки «Последний медведь». Чес-слово, без малейшего понятия, что у них тут происходит с медведями… По ходу торопливых сборов Васька изволил пояснить, что это нас, как самых лучших и незаменимых, зовут на дело.
– Дело? Ну хоть не тело, – попробовал пошутить я, продолжая запихивать ногу в штанину, а Васька непонятно крякнул и шустро сменил тему и стал вещать про длинный путь.
– Ва-а-ася, а ты точно ничего не хочешь еще сказать? – подозрение еще больше зыгрызло меня – что там за дело, поконкретнее?