– Прогулялись? – осведомился Горан, стоило нам подойти.
– Кхм… да-а, осматривали местные достопримечательности можно сказать. Причем все старые и ветхие… Горан, а можно нам ужин сразу в номер?
– И с-сосисочек побольше, – встрял кот, пытавшийся залезть повыше по моей штанине как по пальме, однако потерпел крушение, точнее, поражение, и не без моей помощи.
– Всего побольше, – кивнул я, не забывая и про голодного оборотня.
– Через пятнадцать минут будет. – Повторюсь жуткий тип! Ни единой эмоции!
На этом, счастливые, мы поднялись в номер, где я сразу предпочел упасть на свою здоровенную кровать и не вставать. Василий, задернув шторы на окне, тоже упал отдыхать, но не тут-то было. В дверь постучали два раза. Говорю же, день сегодня насыщенный и в голову лезет всякий бред. Поэтому на этот раз возникла ассоциация с одним ужастиком, в котором нельзя было стучать дважды в дверь одной старухи-ведьмы. Помню, смотрели мы его с другом Дэном, так вот звучало так «стукнешь раз – пробудишь ее ото сна, стукнешь два – из мертвых восстанет она». А если учитывать, что я внук Бабы-Яги, то вы понимаете, почему меня унесло смеяться в подушку… Проигнорированный стук повторился опять, на этот раз дольше, вот только желания встать и открыть не появилось.
– Ва-ась, открой, а? – Из-за подушки, в которую я упал лицом, вышло что-то нечленораздельное, но думаю, кошак понял, так как изволил ответить.
– Аг-га, размечтался, сам открывай.
– Ну блин… эй! Заходите сами!
И конечно же, это была Василиса. Девушка выглядела весьма неважно. Сероватый оттенок лица ее совсем не красил, хотя кого он может красить? Хотя может… На этом моменте я, видимо, пропустил мимо ушей вопрос спутницы, и игнорируемая всеми Василиса резко отодвинула один из стульев и села за стол.
– Ты чего такая бледная и серая, как смерть?
– А ты чего такой мерзкий и наглый? – скривилась та. Вот щас совсем не понял. От удивления даже Васька приподнял мордаху.
– Ой… прости, – тут же смутилась девушка, – я просто плохо себя чувствую.
А, ну все понятно, обычный синдром раз в месяц, обычно дома в такие дни я предпочитал сваливать из поля зрения своих девушек, ибо себе дороже… А то слушай потом весь день: «Я тебя так люблю! Нет, я тебя ненавижу, гад! Скройся с глаз моих! Милый извини, хочу шокола-ад, а, нет, батон с маслом, опять бесишь! Я жи-и-ирная, меня никто-о не лю-ю-юбит!» и мой фаворит «Ты можешь дышать потише?». И да, все эти состояния менялись через минуту. Это как, знаете, крутишь барабан и на что стрелка укажет. Будет тебе поле чудес или поле-бегипарень.
– А где Радогор? –Устало потерла виски Василиса.
– А зачем он нам? Радость моя, я же тут! – Не стуча, ввалился радостный оборотень. Вот кого не учили вежливости, это точно. Теперь наша комната больше походила на проходной двор.
– Подвинься-ка, – попытался наглый тип отодвинуть мои ноги, заваливаясь на мою кровать.
– Ага, счаз, размечтался, иди у себя лежи, – пихнул я его ногами, правда, не сильно помогло, ибо все же оборотень уместился рядом.
– Ну что, есть-то будем сегодня?
– Да заказали уже, – обреченно вздохнул я, мирясь с соседством парня. А вот Ваську это соседство, видимо, не устраивало и сильно нервировало. Кот не спускал кровожадного взгляда с ноги оборотня, выпуская в покрывало когти. От растерзания Иррея спас стук в дверь. Показалась наконец-то еда, а точнее, аппетитная разносчица с не менее аппетитной едой. Виляя бедрами, грудастая блондинка продефилировала к столу, сгрузив на него заставленный поднос. При этом успела улыбнуться нам с оборотнем и как бы нечаянно пихнуть локтем Василису. И сделала она это зря, ибо Василиса и так была не в духе. Рука девушки резко дернулась в сторону лежавшего рядом ножа. Красотка легкого поведения дурой не была, видимо, опытная, поэтому шустро метнулась к двери, а дальше все как в замедленной съемке. Вот Василиса поднимает руку, разносчица подбирает юбки, бросаясь к двери, кот выпучивает глаза, Иррей падает с кровати. Нож вылетает из руки, разносчица замирает у двери, глаза Васьки становятся еще больше, оборотень кидается к Василисе и запоздало бьет ее по руке… И словно –щелк! – все ускорилось. Дверь открылась, и летящий нож оказался в руке герцога Радогора-Кощея Бессмертного, а девушка проскользнула мимо него, поспешно унося ноги прочь от сумасшедших постояльцев. Иррей же опять шлепнулся на пол.