– Ась?
– Если разнесем всю гостиницу, то платим не мы!
– Естес-сена, – хмыкнул кот. – Скажем Кощею, что это он. Все равно щас не в адеквате, так что не вспомнит.
Гул достиг наивысшей точки. Изнутри камина посыпались крошки, мелкие камешки и куча пыли. Камин начал странно трещать, мы с котом отодвинулись еще подальше, казалось, будто что-то крупное протискивалось, а точнее, пыталось упасть через дымоход. Вставшие на спине дыбом волосы подсказывали, что надо бежать.
– Вась, а… эт-то что? – Изнутри дымохода раздался мат с рычанием.
– Ва-а-ась, только не говори, что вместо того, чтобы послать весточку ректору, ты призвал его сюда?! Через, мать его, камин?
Кот лишь расплылся в чеширской улыбке.
– Ы-ы-ы.
– Ва-а-а-ась, тогда какого фига мы сидим? Бежать! Надо бежать! – В панике я пытался подняться, то тут уже сработал человеческий фактор невезения, поэтому, запутавшись в собственных ногах, рухнул обратно. Раздавшийся удар и поднявшаяся зола, от которой мы закашлялись в унисон, подтвердила, что вот это злое как демон с горящими глазами, черное и полуголое и есть ректор Межрасовой Академии.
– Са-анта, – по дебильному улыбнулся я, представляя, как сейчас огребем на пряники.
Змей Горыныч, не торопясь, видимо, наслаждаясь нашими страданиями, выбрался из объятий каменного друга. Огляделся вокруг, при этом не обращая на нас внимания. Размял пальцы, хрустнув суставами. Видимо, по привычке хотел стряхнуть с одежды невидимые пылинки, но не тут-то было: на ректоре красовались лишь одни пижамные штаны. Местами его торс покрывали красные пятна. Сначала я не понял, что это, но потом стало еще более жутко. Видать, вызвали мы ректора совсем не вовремя. Сидит теперь, поди, там его мадам в одиночестве и с грустью думает, куда делся любовник. Тишину нарушало лишь прерывистое дыхание ректора, мы с Васькой замерли, стараясь не обращать его внимание на себя. Вдох, выдох, видать, успокаивается, а то ж сразу прибьет. А так удовольствие надо растягивать.
– Что ж. – От неожиданности мы вздрогнули, а дракон удовлетворительно улыбнулся, обнажив ряд острых зубов. – Могу я получить ответ на свой вопрос?
– К-какой вопрос? – Все переговоры наглый кот спихнул на меня, прикинувшись немым.
– Какого, вашу мать, хрена?! – От ора у меня заложило уши, и слава богу! Так как дальше последовал непереводимый мат на нескольких языках. Более– менее придя в себя, Горыныч перестал покрываться чешуей и кивнул, дав знак продолжать.
– У нас т-тут такое дело…
– Кощей убил троюродного куз… тьфу ты, эльфа и его компанию, блохастый и невеста пропали, а сам декан сошел с ума! – выпалил кот раньше меня.
Минуту Горыныч разглядывал нас, пытаясь осознать, что только что услышал. Затем перевел взгляд на свои руки, прошу заметить, черные от сажи. Скорбно вздохнув, он уточнил:
– За что?
– Э…
– Почему нельзя было просто ментально связаться? А, Вась? – Такие грустные нотки совсем не подходили ректору.
– А че, так можно было? – Мне тоже стало интересно, несчастный кот завозил хвостом по полу, стараясь не смотреть в глаза Горынычу.
– Я как-то забыл… что первое пришло на ум… – В глазах дракона отразилось все, что он думает о наших мыслительных способностях.
– Значит, что первое пришло на ум… Ты хоть представляешь, что мне пришло на ум, когда мой собственный камин начал засасывать меня внутрь!
– Упс…
Так, как там декан говорил? Вдох-выдох, не ржем, тс-с, тихо, вдо-о-ох, главное, не заржать… фу-у-ух.
– Так вы нам поможете?
– Видимо, это и есть расплата за все мои грехи, – ни к кому не обращаясь, в сторону проговорил Горыныч. – Идемте, посмотрим, что там с вашим «наставником», – с сарказмом произнес он.
На выходе из кухни произошел небольшой казус, Васька уперся и не хотел идти первым.
– Ты это, Дар, помнишь же какой номер, так иди первым, а мы тут позади пойдем.
– Умно.
– Пс-с, Ва-ась, ты че это?
– Да ты шо, такого оставлять за спиной, особенно после камина… мне еще дорога моя шкура, – прошипел фамильяр. Однако Змей Горыныч тоже был не из глухих, поэтому хмыкнул и ускорил шаг, поднимаясь по скрипучей лестнице.
Ректор на то и ректор, чтобы не мелочиться. С ходу оценив ситуацию, он зарядил хорошую такую пощечину Кощею. Как оказалось, целительную, мужчина дернулся и удивленно посмотрел на ректора.
– Какого… Горыныч? – Наконец узнав своего друга, декан более осмысленно начал оглядываться.