Второй посетитель также мало отличался вежливостью, ни тебе страха, ни должного заикания, вот будто не изба тут Бабы-Яги. Чес-слово, проходной двор какой-то.
– Чего тебе, мачо деревенский? – на пороге действительно стоял мачо в лице то ли кузнеца, то ли опять же богатыря из «обожаемой» деревни, все девицы, видно, его. Мужик впялил глаза в район декольте, который у меня отсутствовал по причине принадлежности к мужскому полу, горестно вздохнул и поднял свои очи, протягивая мокрые, поникшие цветочки, и все это со здоровенной лыбой, и выдал:
– Красна девица! А ты, видать, внучка Бабы-Яги, – проявил свой интеллект богатырь.
– Ага, внучка, внучка.
– Ну тык это, внучка… позови Ягу.
– Я за нее.
– А-а-а-а, – амбал задумчиво почесал макушку, собрав в кучу глаза, видимо, мыслительный процесс для него дело нечастое.
– Так че хотел, уважаемый? – признаюсь, вчерашняя настойка лешего действовала до сих пор, чувствую себя та-аким спокойным, вот чес-слово, сейчас, наверное, никто не сможет вывести меня из себя, даже упоминая новый облик.
– Мне бы это… снадобье надо бы… это… ну как его… это-о, – и все это с невинными глазами и прихлопывающими ресницами, именно так прихлопывающими… хлоп… хлоп… как жалюзи. Зыркнув по сторонам и убедившись в отсутствии сторонних наблюдателей, я наклонился и проникновенно зашипел мужику в ухо:
– Да ты не бои-ись, нет тут никого, все свои, говори, че за настойка такая.
– Кхм-кхм, девица-краса, мне… ну… си-илы б надо богатырской.
– А-а-а-а, понятно, – скучно как с вами со всеми.
– На подвиг, поди, собрался? – пока я копался в ящиках среди запасов бабули, богатырь покраснел и закивал как китайский болванчик.
– Угу… на подвиг.
– Такс, это не это, тож не то… че у нас тут? Зловоние смердящее, плесень трехсотлетняя, перо из жопы полярной совы, настойка от блох… змей горыныч… Тож не то.
– То, то! – с удвоенной силой закивал мужик.
– В смысле? Ты хочешь сказать, Змей-Горыныч – зелье, увеличивающее силушку богатырскую? – покрутив пузырек в руках, я рассмотрел корявую надпись «применять перед процессом по три капли».
Богатырь только еще пуще покраснел, угукнул и вырвал пузырек у меня из рук, всучив приятно позвякивающий платочек. Ну вот, первая плата.
– Кхм… Ну ладно… бери, – совсем в недоумении я смотрел вслед удаляющемуся кузнецу-богатырю.
– Ва-ась, а ва-ась…
– М-м? – кот лениво поднял на мою недоумевающую моську глаза
– Какой-то странный он… богатырь местный
– Да вродь нормальный.
– Ну-у он же богатырь, зачем ему силушки еще? Горыныча бить, запивая горынычем? С татарами там воевать? С нежитью?
Кот зевнул.
– Та не-е-е… Марья говорит соседкам, что уже не тот он после свадьбы
– В смысле – не тот? Не сильный?
– Угу… тип того, – засыпал над книгой кот.
– Ва-а-ась, – потряс я его, – так зачем ему горыныч?
– Какой горыныч?
– Ну он купил змея-горыныча, чтобы выпить, и того на бой смертный вызывать, да? – поинтересовался я.
Кот, дико выпучив глаза, закашлялся и... заржал так, что свалился.
– Ой… ой, не могу… ух… – от смеха несчастный кот даже не мог подняться, не то что выговорить слова.
– Ну Ва-а-ась, ну так что-о?
– Ф-фух, где ж вас таких берут, – успокаивался кот – да для силы оно, для этой… мужской!
– Ну… так я понял, что для силы, – Васька закатил глаза, а до меня начало доходить. – Постойте-ка… так оно…
Васька бодро закивал, видимо, узрев в моих глазах правильную мысль. Следующие пять минут мы искренне ухохатывались.
Остаток вечера прошел тихо и незаметно, дождь так и барабанил по крыше, а мы с котом только и вздыхали в унисон. Новый день порадовал выползшим солнцем, пахло свежестью, носились от цветка к цветку пчелы. Лениво общипывая кусты, по двору бродила Машка. День обещал быть обычным, по крайней мере, мне так казалось. Я наслаждался лежанием на траве, разглядывая голубое небо. Васька умотал в деревню за свежим молоком и выпечкой. Однако долго скучать мне не пришлось, заметив появившегося кота на тропинке, я слегка приподнялся, опираясь на локти. Кот выглядел донельзя довольным, размахивая авоськой, Васька на ходу мне крикнул.
– Си-иди-и-ишь, ничего не делаешь, а тебя, между прочим, сжигать идут, – непонятно чему радовался кот