Когда пришли на своё рабочее место, Костик принялся красочно описывать, что творилось с товаром «тех лохов, кто вовремя не успел всё спрятать». С его слов, винтовки выстраивались в клинья по типу журавлиных, а с неба сыпался град из бластеров и накопителей.
Первым делом я решил установить захваченный из машины регистратор, чтобы скрытно наблюдать за ворами. Провертел ножом дырку в пластиковом плакате «Куплю!», как раз посредине точки у восклицательного знака. Воткнул в полученное отверстие объектив и установил так, чтобы охватывалось всё пространство перед прилавком.
С особым трепетом выложил десять одинаковых поглощающих щитов и все остальные трофеи с шестерых грабителей — наконец от улик удастся избавиться. Специально раскладывал дальше друг от друга, чтобы в глаза не бросались. А ещё обратил внимание, что двое мужиков прошлись по торговым рядам, явно что-то высматривая. Увидев щиты, подошли ближе, но сразу развернулись и пошли дальше.
Торговый день начался, как обычно, пошли отдельные покупатели, потом появилась соседка, и хлынул вал с автобусов. Мы с Витькой вдвоём только успевали показывать, консультировать и продавать. Старались со всей тщательностью следить за товаром, но когда поток покупателей схлынул, провели промежуточную ревизию, обнаружили пропажу ещё одного бластера и нескольких аптечек. Мой напарник хотел сразу начать смотреть запись регистратора, еле отговорил не засвечивать нашу скрытую камеру, отложив всё до вечера.
Потом к нам подошёл Кузя и взял с нас десять кредитов на «восстановление солнечного укрытия». А попутно сообщил, что вчера в горах у губернатора погибли сын с дочерью, и всех, кто выезжал за ворота станут водить на расспросы. И как только он отошёл, я сразу принялся инструктировать слегка побледневшего Витьку:
— Вчера мы доехали до ручья, сходили к месту крушения челнока, загрузили два с половиной рюкзака. Ты нёс полтора: маленький спереди, большой сзади. Шли пешком без остановок, никаких крыльев и полётов. Успели вернуться до грозы, а когда всё грузили, начался дождь. На обратном пути застряли в луже, машину пришлось выталкивать. Вернулись, выгрузили товар, поужинали и легли спать. В горах никого не видели и ни с кем не встречались.
Заставив повторить нашу версию событий несколько раз, вдруг услышал в ответ:
— Расколют нас, волнуюсь я. Обязательно заметят.
— А ты жалуйся, что нас сегодня утром обворовали и надо жуликов ловить! Пусть думают, что волнуешься из-за ограбления. Ты же не знаешь, что дети губернатора погибли, и зачем вызвали на допрос, тоже не известно.
— Значит, они просто брат с сестрой? — вдруг выдал Витька.
— Не о том думаешь! Мы их ни разу не видели и ничего не знаем.
Минут через тридцать к нашему ларьку подошёл Колян в сопровождении ещё двух охранников и сказал:
— Пошли в кабинет к Витамину, к вам разговор есть.
— Сейчас, только товар в бокс уберём, — ответил я.
— Ничего не трогайте, ребята присмотрят. Не волнуйтесь, ни один артефакт не пропадёт, гарантирую.
Мы пошли следом за Коляном, а внутри у меня всё ликовало, что нас вызывают не по одному и ловить на разнице в показаниях не станут, но ошибся.
Когда мы зашли в административный ангар, сначала в кабинет директора запустили Витьку, а меня оставили посидеть на стульчике в коридоре. Из-за закрытой двери слышалось только монотонное бубнение, но содержания разговора разобрать не удавалось. Через десять минут мой напарник вышел из кабинета красный как рак, но хорошо хоть не ругался. Сидевший неподалёку Колян ухмыльнулся, но ничего не сказал. Следом пригласили заходить меня.
В кабинете рядом со столом директора в креслах с колёсиками сидели два неприметных мужика в скафандрах — те самые, которые утром проходили по рынку, пришлось сделать вид, что их не знаю. Один из них, с большими залысинами и длинными редкими волосами светло-рыжего цвета, сказал:
— Присаживайтесь, Владимир Иванович. Как ваш бизнес протекает?
Изобразив испуг, я спросил:
— А вы кто? Из налоговой? Нет у меня ничего такого, так как восемнадцати ещё не исполнилось. А здесь на каникулах, отдыхаю с одноклассником.
Лысоватый деланно рассмеялся:
— Нет, мы не из налоговой службы. Да и вообще не из государственных органов.
— А, ну, тогда пойду. До свидания.
Внезапно второй, более молодой, вскочил и перекрыл мне отступление к двери, а первый, противно улыбаясь, сказал, намеренно растягивая слова: