В этой схватке Руслан, на мою радость, проигрывал. В очередной раз оказавшись на асфальте, он так и остался лежать на нем.
– Эй, с ним все в порядке? – переполошилась я.
– Да что ему будет? – легонько пнув моего бывшего парня, сказал Миша. Коптелев застонал.
– Надо вызвать врача, – твердила я.
– У тебя мания такая – всем врачей вызывать? – удивился Миша.
– Это совсем не смешно! – рассердилась я.
Но Руслан, матерясь, все же поднялся на ноги.
– Рубашку новую порвал, сука! – жалобно проговорил он. – Знаешь, сколько она стоит?
– Чеши давай, – посоветовал Миша.
– Да пошел ты…
Коптелев шмыгнул разбитым носом и, не глядя на меня, поковылял прочь со двора. Мы молча наблюдали за тем, как он, пошатываясь, идет вдоль темных кустов под слабо освещенными фонарями. Вскоре от Руслана остался лишь горький сигаретный дым. А мы с Мишей так и продолжали стоять на месте, таращась в темноту. Над нами снова вспыхнул свет.
– Сколько, говоришь, тебе нужно дней до воплощения своего гениального плана и дерзкого побега из города? – скрестив руки на груди, поинтересовалась я.
– Дня два, – неуверенно ответил Миша.
– Пойдем! – Я кивнула на дверь подъезда. – Постелю тебе в комнате тетки.
Я долго не могла уснуть, ворочалась, крутилась с боку на бок. Из приоткрытого окна доносился протяжный вой уличного пса. Спит ли сейчас Миша? Я прислушалась. В квартире было тихо. Интересно, из-за чего он так сильно поссорился с отчимом, что вспылил и ударил его? Сегодня вечером Миша неплохо отделал Коптелева, может, у парня это в порядке вещей – кулаками размахивать? Но, признаюсь, с Русланом он меня здорово выручил. Я уж и не знала, как отделаться от этого гаденыша, а тут ситуация разрешилась как нельзя лучше. Я и сама была не прочь начистить Коптелеву морду. Отец, наверное, сознание потерял бы, узнав, что его дорогая благовоспитанная дочь вызвала бывшего парня на ринг…
Вскоре я снова переключила свои мысли с Коптелева на Мишу и его ссору с отчимом.«Я его впервые ударил. Но за дело. Хотя, конечно, было еще кое-что…»
Любопытно, что за «еще кое-что»? С чем связано? Кажется, я лезу не в свое дело. Но что такого можно натворить, чтобы тебя за это захотел прихлопнуть отчим? Миша – кто он? Зачем я его пустила ночевать? Ох, знала бы тетка, что я натворила в ее отсутствие… В соседней комнате дрыхнет странный парень, с которым я познакомилась всего несколько часов назад. Но я не чувствовала от Миши опасности. Хотя однажды чутье меня уже подвело, ведь зачем-то я согласилась встречаться с Коптелевым, совершив самую большую ошибку в моей жизни.
Я перевернулась на другой бок. Собака перестала протяжно выть, зато во дворе у одной из машин сработала сигнализация. Жалобно попищав, вскоре замолкла. Я уставилась в потолок. Который час? Не могу заснуть уже целую вечность… Перевернулась на живот, натянула на голову подушку и зажмурила глаза. Чтобы уснуть, нужно сосчитать до тысячи. Что ж, попробую. Один, два, три, четыре, пять…
Проснулась я от непривычного запаха и громкого шипения, которое доносилось из кухни. Сквозь плотные шторы пробивались солнечные лучи. Я вытащила ноги из-под одеяла и оглядела их. Шелковые шорты и майка на бретельках не лучшее, в чем можно появиться перед малознакомым парнем. Натянув сверху толстовку, я осторожно выглянула из комнаты и прошлепала на кухню. Миша жарил яичницу. Но больше этого меня смутил его внешний вид: из одежды – только белое полотенце, обернутое вокруг бедер, волнистые волосы были влажными после душа.
– Ой! – воскликнула я, стараясь не пялиться на татуировки на груди и плечах парня.
Миша обернулся и заулыбался:
– Доброе утро!
– Как твоя нога? Как спалось? – прочистив горло, спросила я.
– Ноге лучше. Спасибо, мы выспались!
– Ты до старости теперь будешь надо мной подтрунивать? – нахмурилась я.
– А ты хочешь вместе со мной состариться? – тут же нашелся Миша.
– И не мечтай! – усаживаясь за стол, проворчала я.
– Эх, а я думал и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас…
Видимо, лицо мое стало озадаченным, потому что Миша рассмеялся:
– Я пошутил, Ульяна Шацкая.
– Это было очень смешно, просто Миша.
Парень снова улыбнулся и повернулся к плите, где на сковороде шкворчала глазунья.
– Где ты взял яйца? – спросила я. – Ходил в магазин?