— Пойдем другой дорогой, — предложил он.
— Почему?
Но ответ вышел из-за грузовой Газели. Игорь шел рядом с Ритой, держа в одной руке тортик, а в другой пакет, в котором угадывались очертания бутылки вина или шампанского. Тим быстро развернул меня и повел за дом.
— Подожди. Я хочу…
— Устроить истерику.
— Нет. Выяснить…
— Кто с кем спит? Вроде понятно, — ответил Тим. — Пойдем домой и не будем с тобой портить праздник.
— Праздник? — Ну тортик, вино, домино. Что ты как маленькая? Я сам бы такое организовал, но ты не любишь сладкое и в домино не играешь, — ответил Тим.
— Это же Игорь. Мы с ним жили вместе. Он же…
— Он ей отец? — Нет.
— Удочерил ее?— Нет. Он ее раньше не замечал. Или я была дурой? — Мог и не замечать, зато сейчас заметил. Она симпатичная, все при ней. Чего тут удивляться?
— Мне надо домой, — ответила я, но Тим схватил меня за руку и крепко сжал запястье.
— Вот именно, тебе надо домой. Ко мне домой, а не к себе. В квартире тебе сейчас делать нечего. Там одна комната. Молодая пара.
— Игорь немолодой человек.
— А тебе какая разница? Сейчас ты придешь на эмоциях. Устроишь там разнос. И чего добьешься? Что будешь врагом народа? Она же тебе не простит. Себя вспомни в ее возрасте. На тебя родители сильно влияли? — Нет.
— Так почему ты думаешь, что будешь влиять на нее? — спросил Тим. — Это ее проблемы. Это ее жизнь. Ее ошибки. Пойдем, я тебе чай с пустырником заварю. Договорились?
— Я не понимаю, как это возможно. Да что она в нем нашла?— А что ты в нем нашла?
— Не знаю, — ответила я.
— А я тебе отвечу. Он высокий, сильный и кажется надежным. — Но Рита видела, что он никакой в жизни! — Я была на грани истерики. Сделала глубокий вдох, чтоб прийти в себя, но внутри все полыхало.
— Он был никакой с тобой, но она уверена, что он будет личностью рядом с ней. Все девчонки одинаковые. Не зависимо от возраста готовы верить в сказку, — ответил Тим. — Любите обманывать себя и отказываетесь видеть правду. А когда ее уже невозможно не заметить, то начинаете плакать и корить себя. Но это хорошо.
— Что в этом может быть хорошего?
— Может то, что эта наивность и вера в лучшее помогает скептиками считать, что еще ничего не потеряно и есть надежда. Видят же ее другие. Так почему не попробовать увидеть самому?
— Все это красиво, но Рита себе с ним жизнь сломает.
— Сломает. Но это ее жизнь. Ты не сможешь ее уберечь. Поэтому не кори себя. Завтра, на трезвую голову, поговоришь с дочерью и узнаешь, как там все серьезно. Может это всего лишь увлечение и желание потрахаться, а не любовь до гроба и выводок детишек.
— Все может быть, но я думаю, что там все намного хуже.
— Прикинь, вот будет весело, если она ему квартиру на время сдает, чтоб он там с любовницей перепихнулся, а она с этого деньги имеет.
— Да, будет забавно. Но Рита не такая сильная предпринимательница, — ответила я. — Очень хочется сейчас подняться в квартиру и узнать правду.
— Правду ты сейчас в любом случае не узнаешь. Только поругаешься. Тебе это не нужно.
— Откуда ты знаешь, что мне нужно, а что нет⁈ — накинулась я на него. Рис остановился и с непониманием на нас посмотрел.
— Я тебя очень хорошо знаю, Марусь, — доставая сигареты, ответил Тим. — Да тут не надо быть мудрецом, чтоб понять: сейчас не время для выяснения отношений.
Я зло на него посмотрела. Вот кем он себя возомнил? Ритка там сейчас себе судьбу ломает. А Тим этого не понимает. Он думает только о себе. Ему сегодня охота лишь потрахаться. Заботиться обо мне! Я в это не верила. Не могла поверить. У каждого мужчины была лишь выгода. Они получали свое, а потом уходили. Они никогда не задумывались, что помимо их интереса есть другие жизни, которые могут сломаться. И…
— Так охота поругаться? — спросил Тим. — По глазам вижу, что хочешь. Но и со мной пойдешь, если я запрещу тебе на разборки идти. Я в кайфе от тебя.
Он выглядел довольным. Слишком довольным. Стоял с сигаретой в зубах и смотрел на меня.
— Ты мной не командуешь.
— Теперь ты на меня злишься? Я тут при чем? Не я с твоей дочкой спать собрался.
— Ты пытаешься, меня еще больше разозлить? — Марусь, включи голову. Она имеет права на личную жизнь? Имеет. Этот тип свободный? С тобой не живет. Так чего ты паришься? — Он ее плакать заставит.
— Но это ее жизнь, — ответил Тим. — Ее. Не твоя. Пусть плачет, раз мозгов нет. А мы пойдем веселиться. Пойдем, кайфовая. И не пыхти. Ты не паровоз.
— Скорее уж пароход.
— Нет, ты паровоз. Тянешь не только себя, но и пытаешься тянуть других, не зависимо от желания вагонов.
— А ты разве не такой? Сам меня решил подцепить, как вагон. Не спрашивая моего желания.
— Я тебя спросил, — поправил Тим. Продолжая движение. Я пошла за ним. — И ты не вагон. Часть паровоза. Помнишь, конструкторы? Берешь две детальки и собираешь полноценный паровозик. Вот мы с тобой две детальки, которые вместе создали крутой эксклюзивный паровоз. Если не веришь, то ночью я тебе докажу, как моя деталь в твою входит.
— Прекрати хамить.
— Тебе нравится мое хамство.
— Не нравится.
— Нравится. Ты отвлекаешься и переключаешься с переживаний на препирательство со мной. Почему ты боишься признавать правду? — Я не боюсь. Всего лишь ее игнорирую, — ответила я. Тим рассмеялся.
— Стой, Рис! Не видишь машину? Куда несешься? — прикрикнул на него Тим, натягивая поводок. — Вот дурина. Как еще его раньше машина не сбила? — Он тебе доверяет, вот и не смотрит по сторонам.
— Доверяет? Да он голову отключил! Словно у него отродясь мозгов не было.
— А зачем они ему нужны, если ты рядом? — Может, ты и права, — с сомнением поглядывая на пса, ответил Тим, но поводок намотал на руку. — А ты мне доверяешь?
— Нет. И голову не отключаю, — ответила я.
Когда мы вернулись домой, Тим пошел мыть псу лапы и брюхо, а я поставила чайник.
— Как думаешь, стоит ли позвонить Рите? — Зачем? — Хочу узнать, скажет ли она мне правду или обманет.
— Обманет. Можешь не звонить.
— Где там у тебя чай с пустырником? — На полке, за черным чаем, — ответил Тим.
— И как? Помогает? — Ну, неплохо засыпал, когда надоедало о тебе думать. Хотя смотря какие были мысли. Если совсем дурные, то и пустырник не помогал, — сказал Тим. Он подошел ко мне. Обнял за плечи и поцеловал в щеку.
— Надо было пойти и закатить скандал, — сказала я.
— Это ничего бы не решило, — потерев щекой об мою щеку, ответил Тим. — Она тебя не будет слушать. Слушай, но не нам с тобой говорить, что мы не понимаем роковых чувств.
— Это же ошибка.
— Ошибка. Но ведь прикольно все это ощущать, — ответил Тим.
Он отошел. Достал печенье. Сухофрукты. Горьковатый чай вприкуску с курагой мне пришелся по душе.
— Как думаешь, почему она с ним?
— Не знаю. Может, вам нравиться один типаж мужчин? — Ты мне не нравишься.
— А я тут причем? — Про типажи. Необязательно встречаться с человеком, который нравится, — ответила я.
— Не обязательно, но чаще мы выбираем тех, кто все же соответствует нашим каноном красоты, — сказал Тим. — Но, мы забываем, что оболочка — это ерунда. Важнее внутреннее содержимое. Общение, ощущение от близости, внутренний мир и взгляд вперед — все это интереснее внешней красоты.
— Обычно так говорят те, кто не может добиться красивых девушек.
— Ты мою первую жену видела?
— А у тебя есть еще жены?
— В голове я тебя за жену считаю, — спокойно ответил он. Я удивилась, на что он только пожал плечами, как будто ничего такого не сказал.
— Я тебе не жена. Мы встречаемся…
— Мы вместе живем, — ответил Тим. — Ладно, не обращай внимания на мои заморочки.
— Это на какие?
— Хочу с тобой всю жизнь прожить. А раз всю жизнь жить, то надо будет и отношения оформить. Торопиться пока не будем. Ты ведь считаешь, что мы всего лишь встречаемся. Я пока торопиться не буду. Как свыкнешься с мыслью, что никуда мы друг от друга не денемся, тогда и распишемся. Чего это ты покраснела? — Ничего. Так, больная тема.