— Что все не просто так?
— Да, — тихо сказал Тим. — Иди ко мне. Я тебя всего лишь поцелую.
— Не хочу с тобой целоваться.
— А наклонилась, — прошептал он почти в самые губы.
Теплый поцелуй. Ласково-пьянящий. Совсем непохожий на Тима. Снег усиливался. Ветер кружился вокруг нас. Холодный ветер, колючий снег и теплый поцелуй, пробирающий до самой души. Я ответила на поцелуй, стараясь насладиться непривычным теплом.
— Вот так, красавица. Давай не будем ссориться.
— Я не могу простить…
— Да все ты мне простишь, — ответил он. Устало так.
— Из-за тебя у меня на лбу был синяк. Ладно, когда я на себя работала. Там можно было замазать, платок натянуть, а сейчас этого не получится, — сказала я. — Меня просто с работы выгонят.
— И что? Я против того, чтоб ты там работала. Мне этот мужик не нравится. Сидела бы дома.
— А ты бы меня спокойно колотил? Я тебе не девочка для битья.
— Вот заладила. Не хотел я тебя бить.
— Ты от этого удовольствие получал.
— Нет. Я хотел лишь того, чтоб… Подумал, что мы с тобой больше не будем вместе. Без тебя мне терять нечего. Смысл теряется, — сказал Тим. — Если бы в тот раз ты меня выгнала, то я бы здесь не стоял. Наделал бы дел таких, что…
— Тим, не надо на меня вешать свою жизнь.
— Я не вешаю. Ты можешь сейчас меня бросить. Пойти дальше. Не оглядываясь. Или останемся вместе. Если я буду уверен, что ты останешься со мной, то не буду распускать руки.
— Ты не сдержишь слово. Найдешь любой повод, чтоб об меня кулаки почесать.
— Мы так и будем с тобой спорить около калитки? Я уже мерзнуть начинаю, — сказал Тим. — Пойдем чай пить.
Он подтолкнул меня к калитке, спуская ладонь к заднице. Я отодвинула его руку. Тим рассмеялся. Открыл калитку, пропуская меня вперед. Знала ведь, что я совершала ошибку, но все равно решила зайти. Зачем? А кто его знает. Хотелось его пожалеть. Себя пожалеть. Понадеяться, что может все наладиться.
— Почему ты не можешь быть всегда таким? — спросила я, когда Тим помог мне снять куртку.
— Каким?
— Нормальным, — ответила я.
— Так тебе будет скучно, — ответил Тим. — Растопи печку. Я пойду баню растоплю. Ты же хочешь помыться.
— Обойдусь. Я все равно не собираюсь оставаться…
— Останешься. Ты будешь жить со мной. Злиться на меня, обижаться, но все равно будешь возвращаться ко мне. Не смотри на меня так. Ты уже со мной.
Тим пошел в баню. Я какое-то время стояла посреди кухни, но потом стала разбираться с печкой. Усталость. Почему рядом с ним я расслаблялась до такой степени, что теряла остатки здравого смысла. А Тим это видел и этим пользовался.
Когда он вернулся, то подмигнул мне. Достал из шкафа новое домашнее платье. Развернул его и показал мне.
— Как тебе?
— Красивое. Откуда оно? — Я потрогала платье из ситца синего цвета с белыми облаками.
— Расцветка понравилась. Не спалось. Все о тебе думал, а ты была на работе.
— А при чем тут платье?
— Надо же было чем-то себя занять, — пожал плечами Тим.
— Сам шьешь?
— Да. Удивлена? — Немного, — ответила я. Тим кинул платье на диван. Подошел ко мне.
— Я по тебе скучал. А ты по мне скучала? Если отбросить обиды, ты по мне скучала? Марусь, только честно.
— Честно, я не знаю. Когда ты нормальный…
— Нормальный? Забудь ты это слово, — тихо сказал он, целуя меня в шею и одновременно подталкивая меня к дивану. — У нас не будет с тобой ничего нормального. Я тебя слишком хочу. Слишком люблю. Ты меня сводишь с ума, Марусь.
Он забрался ладонями под мою кофту. Начал ласкать тело. Я схватилась за его плечи. Ноги начали подкашиваться.
— Нечестно.
— Чего нечестно?
— Мы должны были поговорить.
— Поговорим. Я собью желание и поговорим. У меня рядом с тобой мысли путаются. И у тебя, — сказал он, находя пальцами соски и проходя по ним подушечками пальцев. — Соскучилась, Маруся. Слишком долго я тебя не ласкал.
— Ты слишком доволен.
— Доволен. Хоть в сексе у нас с тобой проблем нет, — ответил он, избавляясь от одежды.
Тут сложно было поспорить. Я хотела его. Скучала по телесной близости. Скучала по этому дураку, который вел себя непредсказуемо. В комнате было холодно, но я не замечала этого холода. Я проваливалась в тепло поцелуев. Ловила его губы с какой-то дикой жадностью. Его руки были повсюду. И мне нравилось, что он меня прижимал к себе. Нравилось, как он это делал. Напряжение было таким сильным, что сложно было сдерживаться. Я зарылась пальцами в волосы Тима, отмечая, что они довольно сильно отрасли.
— Какая ты сегодня дикая. Голодная, — пробормотал он, кусая нижнюю губу. — Мне это нравится.
Он резко вошел в меня. А я только сильнее прижалась к нему, забывая обо всех обидах. Мне хотелось быть только с этим человеком. Растворяться в нем.
— Вот так. Признавайся, что любишь.
— Не хочу.
— Признавайся. Любишь ведь такого дурака.
— Не дождешься.
Он рассмеялся. Навис надо мной почти в тот момент, когда я готова была кончить.
— Тим.
— Что Тим? Чего хочешь, кошечка? Только попроси, Марусенька.
— Не буду. Так возьму, — ответила я, прижимая к себе и обвивая ногами его бедра. Тим усмехнулся, но спорить не стал.
— Все равно ты меня любишь, — возвращая меня в водоворот чувств, сказал Тим. — Не люблю.
— Любишь.
— Нет.
— Да.
Мы спорили, зная, что оба проиграли. Я начинала понимать ту безнадежную привязанность к человеку, который мне совсем не подходил. Эта слабость убивала. И она же давала получить такие чувства, которые я никогда раньше не испытывала. Из-за этого на глазах выступили слезы. Зато тело получило то, о чем так долго мечтало.
— А мне так нравится, — сказал Тим, целуя мою грудь. Он лежал на мне. Я рассеянно гладила его по волосам.
— Ты тяжелый.
— А ты мягкая. Вся влажная, холодная снаружи, а внури горячая.
— Тим…
— Что Тим? Что ты от меня хочешь? Расстаться? Не получится.
— Почему?
— Потому. Я хочу с тобой жить. Да и я тебе нужен. Признайся в этом.
— Ты дерешься.
— Марусь! Дерусь? Вот это дерусь! — Он схватил меня за волосы. С силой потянул на себя. Я попыталась его оттолкнуть, но он только притянул меня к себе. Лоб в лоб, глаза в глаза.
— Отпусти!
— Тихо. Ты чувствуешь? Тетя Маша, тебе ведь это нравиться. Ха! Серьезно! Тебе это нравится, тетя Маша!
— Мне больно.
— Твои бедра хотят продолжения. Соски стоят. Ты меня хочешь.
— Не хочу.
— Тебя еще раз доказать это? Тебя возбуждает моя грубость, — ответил он. Отпустил мои волосы. Я его попыталась оттолкнуть Тима, но он крепко прижал меня к себе.
— Отпусти!
— Тихо! — шепнул он.
Я расплакалась. Меня трясло. Тим ласково гладил меня по волосам. Поцеловал меня в щеку.
— Все хорошо, Марусь.
— Ты не прав.
— Прав. Мы хорошо подходим друг другу. И я знаю, что с тобой происходит. Знаю, что происходит со мной. Поэтому плач.
— А я не хочу плакать.
— Хочешь. Ты испугалась, вот и плачешь. А бояться не надо. Я ведь все понимаю.
— Да чего ты понимаешь?
— Все.
Он опять меня поцеловал. После этого поднялся. Начал одеваться.
— Сейчас пойдем в баню. Так! Хватит воевать со мной и головой качать! — повысил голос Тим. — Сейчас идем в баню. Потом пьем чай. Ужинаем и ложимся спать.
— Я домой пойду. Ты меня пугаешь, — садясь, ответила я.
— Пугаю? — Он резко подошел ко мне. Я внутренне сжалась, ожидая от удара до поцелуя. Тим наклонился к моим губам. Поцеловал. Одновременно опустил руку между моих ног. Меня затрясло. — Тебе нравятся наши качели. Ты ловишь от этого кайф.
— Ловлю? Я…
Глаза закрылись сами по себе. Волна удовольствия накрыла теплым покрывалом. Слабость. Усталость. Я проиграла.
— Мне нравится, что ты вся моя. Мечтать об этом не мог, но ты вся моя. Хорошая, ласковая и нежная. Упрямая, гордая и несчастная. Я хочу, чтоб ты была со мной счастлива.