— Тим, я не готова знакомиться с твоими родными.
— Ты согласилась за меня замуж выйти, а с родными знакомиться не будешь? И чего? Даже общаться не собираешься?
— Не сейчас, особенно после пьянки.
— Хе, всего-то выпила одну бутылку. А сразу пьянка, — хмыкнул Тим.
Он быстро поднялся на ноги. Поднял цветок. Поставил его в тонкую узкую вазочку. Вазочку поставил рядом с компьютером. Пришлось вставать. Мы собрали диван. Убрали постельное белье. Тим пошел готовить завтрак. Печка уже была растоплена. Пес крутился под ногами.
— Я пойду домой. Потом зайду домой.
— Стоять, трусишка! — сказал Тим. — Ты же не зайчиха, чтоб убегать от каждого шороха.
— Я тебе не доверяю.
— А ты доверяй, — ответил он, подталкивая меня в сторону стола.
Лаваш с хрустящей корочкой, колбасой, помидорами и сыром напоминал пиццу. Тим выглядел довольным. То и дело он поглядывал на меня. Я молчала и делала вид, что не замечаю этих взглядов.
— Марусь, чего ты боишься? — наконец спросил он.
— Твоих пошлых мыслей.
— А у тебя нет никаких мыслей? — спросил Тим.
— Как-то нет. Я всего лишь хотела, чтоб рядом кто-то был.
— Теперь уже так? — спросил Тим. Покачал головой. Опять улыбнулся. — Ладно, пусть так. Не будем вдаваться в подробности и вспоминать, что ты мне говорила совсем другое. Но не будем. А вот про мои мысли… Ты их не бойся. Если я чего-то хочу, то я это скажу. Ты отказалась, я принял к сведенью. Попытался тебя уговорить. Не получилось. Да и ладно. Не принципиально. Я еще что-нибудь придумаю. И я не думаю, что эти мысли должны оставаться при мне. Как и твои мысли не должны быть только при тебе. Пусть мы будем ссориться. Пусть поругаемся, но лучше все сразу выясним. Договорились?
— Хорошо. Но ты…
— Марусь, не начинай. Если я не буду думать, что тебя потеряю, то не буду дурить.
— Отмазка.
— Это правда.
Около дома остановилась грузовая машина. Тим сразу подорвался помогать выгружать забор, а я осталась одна. Воспользовавшись моментом, я позвонила Валерию Семеновичу, чтоб извиниться и объяснить ситуацию, но он особо не стал слушать.
— Знаешь, Маш, я никогда не лезу в чужую жизнь. Каждый взрослый человек должен думать собственной головой и решать, как и с кем ему жить. Но иногда я не понимаю, на кой черт умная женщина связывается с дерьмом? — довольно грубо сказал он. — А дерьмо видно за версту. Расчет я тебе скинул на карту. Можешь не приходить.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Удачи желать не буду, — ответил он.
После этого разговора осталось неприятное чувство. Я сидела на диване с телефоном в руках и смотрела на кольцо, которое поблескивало на пальце. Я не считала, что Тим такой уж плохой. Но… Нет. Я считала, что он плохой. Только почему-то меня к нему тянуло. Это притяжение сложно было игнорировать. Я ему прощала многое. И опять же. Я всем мужикам прощала все обиды.
Схватившись за голову, я чуть не взвыла. Мысли ходят по кругу, а решения нет. Я фанатично хотела замуж. Вот чтоб с платьем, со штампом в паспорте, с колечком на пальце. И Тим мне все это готов был предоставить, но за это надо было терпеть его выходки. Дальше будет громкий развод. Угрозы с его стороны. Ничем это хорошим не закончится. Но хотелось же! Тим первый, кто настаивал на том, чтоб мы расписались. Даже кольцо подарил. Красивое…
— Доброе утро, — сказал мужчина довольно крупных габаритов. Он был высокий и мощный.
— Привет, — сказал второй детина, который был еще больше первого. Я их видела раньше. Во дворе. Тим рядом с ними казался ребенком, мальчишкой, который едва доходил братьям до груди.
— Доброе утро, — сказала я.
— Это Олег, а это Денис, — представил их Тим. — Марусь, мы тут забором займемся. Поможешь?
— Тебе забор делать? — удивилась я.
— А что такого?
— Если хочешь меня чем-то занять, чтоб я не выясняла, что ты такого наговорил моему начальнику, то ты опоздал. Я ему позвонила и все узнала. Выслушала много лестных о тебе слов.
— И? Это разве тебе мешает делать забор? Пошли с нами, — как ни в чем не бывало, сказал Тим.
В этом он был весь. Наглый, самоуверенный, капризный и желающий, чтоб мир крутился вокруг его персоны. И мы ведь плясали под его дудку. Можно было потратить полдня на спор, но все равно он бы не отстал. Я согласилась, лишь бы с ним не спорить. А позже мне показалось, что так делала не только я, но и его родные. Тим вел себя как назойливая муха, которую сложно отогнать. Он доводил человека, но добивался своего. Не обращал внимания на то, что у человека могли быть другие планы или он вовсе не планировал впрягаться в работу. Так он затащил на участок еще и сестру, Таню, которая шла на свидание. Внаглую позвонил ее парню и потащил работать на участок. Также к работам присоединились его родители, которые в магазин, но Тим решил, что они обязаны помочь ему с участком. Он доставал из каких-то закромов рабочую одежду, заставлял брать инструменты и определял фронт работ. Все злились, но в итоге не могли его переспорить. Он же делал невозмутимое лицо, хлопал глазками и удивлялся, что здесь такого? Ему ведь нужна была помощь. Они когда-то ему эту помощь обещали. Так теперь пришлось держать слово.
— Когда ты купил этот дом, то я вначале обрадовалась, что ты будешь рядом. Но сейчас я думаю, а не переехать ли тебе куда-нибудь подальше? К примеру, километров за пятьсот? — предложила Зинаида Петровна, когда мы очищали с ней поросль вишни около забора.
— Далеко. Ты по мне скучать будешь, — заявил Тим, который демонтировал старый забор неподалеку от нас.
Никто не спрашивал, как я тут оказалась и чего делаю. Вначале это настораживало, но потом к работам присоединились его бывшие одноклассники, друзья братьев и чуть ли не совсем левые люди, что просто мимо проходили, но заинтересовались движухой и желанием попить пивка на халяву. Вскоре разожгли мангал. Откуда-то появилось несколько ящиков пива, мясо, рыба. Кто-то сбил столы. Включили музыку из машины. Потом подтянулись соседи.
— Тим, у тебя уже не строительство забора, а новоселье, — сказала я.
— Какая разница? Работа же идет, — заявил он, довольно оглядывая суету, которую сам же и создал.
Рис бегал между людьми. За ним бегали дети. Разговоры. Шум бензопилы. Сварка. Музыка. Еще и солнце выглянуло, освещая участок, засыпанный тонким слоем снега. Я устала, замерзла и почувствовала себя совершенно разбитой. Возможно тому было нервное напряжение, которое все еще не отпускало после предложения Тима. Или виной тому была его наглость. Я решила сбежать к себе, но Тим это просек и зажал меня в сенях.
— Даже не попрощаешься?
— Я вечером вернусь.
— Не вернешься. Иначе бы не стала убегать, — сказал он, забирая из моих рук сумку. — А дальше мы опять с тобой поссоримся.
— Поработать на участке здорово. Свежий воздух и все такое. Но я устала. Хочу завалиться в кровать и посмотреть телевизор, а не общаться с незнакомыми людьми. Тебе стоило бы меня предупредить, что у тебя сегодня субботник.
— А это что-то бы изменило? — спросил он. И тут я поняла, что он действительно не понимает. Для него такой образ жизни — это норма. Ему нравилась спонтанность. Нравился этот шум и гам. А вот меня все это напрягало.
Мимо кто-то прошел в туалет. Рис загавкал на улице. Кто-то кому-то что-то крикнул. А кто-то потерял Тима.
— Ты можешь свой фильм посмотреть у меня, — сказал Тим. — Необязательно убегать.
— Пока все будут работать, я буду прохлаждаться?
— Так это их желание поработать, а оно может не совпадать с твоим. Давай искать компромисс?
— Ты понимаешь, как это будет выглядеть со стороны? — спросила я.
— С каких пор тебя волнует, как и что о тебе думают другие люди?
— Не знаю.
— Тогда не забивай голову этим. У тебя есть дом, а в квартире, кроме ссоры с дочерью, ты ничего не найдешь, — сказал Тим.
— И чего мне с ней ссориться?
— Там сейчас твой бывший. А ты не устоишь и найдешь способ их задеть. К тому же этот дом наш, вот и делай, что тебе сейчас охота. Договорились?
Я не хотела соглашаться, но ведь не смогла и отказаться от этого предложения. Им был прав. Я поругалась бы с Ритой, потому что как бы ни говорила и не убеждала всех, но меня задевало, что она была с Игорем вместе. К тому же когда она узнала, что я в курсе, то стала публиковать их совместные фотографии с прогулок и совместного времяпровождения. На них они были счастливые. У меня таких фотографий с Игорем не было. И это не злило, но раздражало. Сразу вспоминались все статьи и передачи, где говорили, что женщина хороша, пока молода. А когда возраст переваливает за тридцать, то она никому не нужна. Но колечко на пальце вроде говорило об обратном. Только кольцо было от Тима. И этим все было сказано.