— Мам, ты стала другой, — сказала Рита. Рассмеялась.
— Какой? — спросила я. Но сама улыбнулась в ответ.
— Не знаю. Другой. Ты стала более спокойной и веселой.
— Рит, я живу. А разве можно желать что-то большего, чем это? Я могу вновь разговаривать с тобой. Могу вновь дышать и радоваться. Ты не представляешь, какое это счастье, — ответила я. — Можно искать счастье всю жизнь и понять, что оно рядом. Жизнь только начинается. И эта мысль пьянит.
— Тогда осталось подождать, когда опьянение пройдет, а его место займет похмелье, — ответила Рита. Все же поддела. Я улыбнулась. Похмелье рано или поздно наступит. Жизнь опять начнет казаться чем-то унылым и серым. Так бывает всегда. Но пока можно было наслаждаться сегодняшним моментом и забыть о плохом.
Когда проговариваешь с кем-то проблему, то решение приходит само по себе. Так получилось и с Тимом. Я постоянно сомневалась в нем. Сомневалась в том, что стоит с ним продолжать отношения. Но когда объясняла Рите, что меня привлекает в Тиме, то многое поняла. Пусть будет так, раз нас каким-то путями свела судьба.
Тим объявился ближе к восьми часам вечера. Без телефонного звонка. Дверной звонок он почему-то игнорировал, предпочитая сразу ломиться в дверь с кулака.
— Хватит выносить дверь, — сказала я, открывая ему.
— Сказал же, чтоб ждала меня дома, — Тим недовольно посмотрел на меня. Злость так и плясала в его глазах темными чертиками.
— А я тебе сказала, что не буду выгонять твоих родственников.
— Из-за этого не приехала? — он нахмурился. Скинул ботинки. Снял куртку.
— Да. По твоим рассказам у тебя с ними странные отношения. И я в них влезать не хочу.
— Ладно. Я тебя понял. У вас есть что-нибудь на ужин?
— Есть, проходи.
Пока Тим мыл руки, я налила ему супа. Поставила чайник. Рита только ему кивнула, но выходить из комнаты не стала.
— Родственники съехали. Я им сказал, что отпуск закончился, — ответил Тим. — Теперь вернешься?
— А я и не уходила. Всего лишь не хотела ни с кем ссориться.
— Мы с тобой когда распишемся? Завтра готова подать заявление?
— Хоть сегодня. По интернету подадим, — ответила я.
— Хорошо. Так и сделаем. На выходные с тобой гостей пригласим. Надо нормально познакомиться.
— Как скажешь, — согласилась я.
— Чего-то ты какая-то спокойная и покладистая.
— Настроение хорошее. Чего плакать и воевать? Лучше миром жить.
— Подозрительно все это.
— Тим, вот только не надо в паранойю впадать, — сказала я. — Как у тебя на новом месте?
— Нормально. Работаю.
— Но бросать ее не собираешься?
— Я редко работы меняю. Мне важно, чтоб был стабильный заработок. Не хочу просрочек по кредиту.
— Тогда чего с работы ушел?
— Так получилось, — ответил Тим. Еще так посмотрел на меня, что я перестала расспрашивать.
— Ты мне поможешь забрать кое-какие вещи?
— Так вроде все забрали.
— Не все. У меня были вещи, которые малы. Все надеялась, что когда-нибудь похудею. Похудела. Теперь все мешком весит. Я сегодня, когда ехала, чуть штаны не потеряла.
— Похудела ты сильно, — заметил Тим. — Не знаю идет тебе или нет.
— Стало хуже выглядеть?
— Иначе, — ответил Тим. — Не хуже и не лучше. Просто иначе. Мы же с тобой долго не виделись. В больнице ожидаешь увидеть человека с синяками под глазами и потухшим взглядом, а сейчас, когда ты в привычной обстановке, то замечаешь, что ты стала выглядеть иначе.
Я похудела на пятнадцать килограмм. Не могла ничего есть. Пыталась заставить себя что-то съесть, но получалось с трудом. И причина была не в плохой еде, а в нервах.
После ужина я помыла посуду, договорилась, что мы с Ритой остаемся на связи и, нагрузив Тима сумками, я засобиралась домой. Дом. Этот старенький домик с Тимом и Рисом стал для меня настоящим домом. Я улыбнулась от этой мысли.
— Ты меня пугаешь, — сказал Тим.
— Чем?
— Своим оптимизмом. Вместо того чтоб плакать, ты смеешься.
— Мне хорошо. Я больше не буду мучиться с кровотечениями. Не буду бояться забеременеть. Не будет этих диких болей. А еще я буду жить. Чего еще желать?
— Если посмотреть с такой точки зрения, то можно и улыбнуться.
— А с какой точки зрения надо плакать? — спросила я.
Мы шли по скользкой дороге. Чтоб не упасть я схватила Тима под руку. Светила луна, придавая всему какой-то потусторонний свет.
— Мы же с тобой все решили. Или ты хочешь поменять мнение и расстаться? — спросила я. — Если так, то давай это решим сейчас, пока непоздно.
— Уже поздно, — ответил Тим. — Говорил же, что не могу без тебя. Но и мучиться от ревности не хочу. Я на работе подрался с тем уродом. Который тебя в машине зажал. Какая вероятность того, что все это не повториться?
— Что ты с кем-нибудь опять подерешься? Большая. Похоже, ты не можешь без того, чтоб не распускать кулаки.
— Сама знаешь, что я тебя спрашивал не об этом. — Ты сам знаешь, что мы это все уже обсуждали. К чему возвращаться? У тебя есть дом. Есть работа. Чего тебе не хватает? Спокойствия? Так сам бурю в стакане создаешь.
— Может так и есть. Я во всем виноват.
— Хватит! Хочешь ругаться, то найди себе другую девочку для битья. Меня не трогай, — прервала я его. — Хотя бы по этой причине я не буду уезжать далеко от своей квартиры. Чтоб в любой момент уйти к дочери, когда ты начнешь мне мозг выносить.
— А может я тебе его выношу как раз по этой причине? Об этом ты не задумывалась? Может, я хочу быть уверенным, что ты от меня не сбежишь.
— У тебя никогда не будет такой уверенности, потому что я всегда могу от тебя уйти. Всегда. Мне не восемнадцать лет. Как бы ты на меня ни давил, я не буду поддаваться на твоим манипуляции. Тим, даже если мы с тобой уедем в другой город, то ты думаешь, я не отложу денег на обратный билет и не куплю его? Куплю. Если посчитаю нужным. И уйду от тебя, если захочу. От тебя зависит захочу ли я это сделать или нет. Но твои подозрения, упреки, попытки продавить морально — все это я терпеть не буду. Меняй тактику.
— И тебе все равно, что я его побил?
— Он на тебя заявление написал?
— Нет. Миром решили. Но работы попросили уйти.
— Тогда не волнует. Если бы на тебя завели дело, то я умыла бы руки. Любовь любовью, но тратить на последствия твоих порывов свою жизнь я не буду. Тебе не десять лет, чтоб привлекать внимание матери драками в школе и разбитым носом. А я тебе не мамочка. Мне нужен мужчина, на которого можно положиться, а не мальчишка, не умеющий держать себя в руках. Я многое списываю на твою молодость, но это не значит, что тебе не надо повзрослеть.
— А ты думаешь…
— Я сказала, что думаю. И закончим на этом, пока я не разозлилась окончательно. Мы с тобой собрались заявление сегодня подавать. Еще с услугами разбираться, как это сделать.
Он что-то пробубнил, а я почувствовала, что теряю равновесие и падаю. Тим попытался меня удержать, но в итоге грохнулся рядом.
Глава 15
Глава 15
Темное небо. Мороз щипал щеки. Я лежала на снегу и смеялась, как будто меня кто-то щекочет.
— И чего ты смеешься? — недовольно спросил Тим.
А я не могла ответить. Вместо этого только смеялась. Ну как я могла ему объяснить, что все это такая глупость! Что все обиды — это такая ерунда!
— Тим, за что ты так на нее обижен?
— На кого? — спросил Тим.
— На мать. Что она тебе такого сделала? Вовремя не ушла от отца? Не замечала тебя? Не верила?
— Перестань.
— Что перестать? Ты ведь на мне вымещаешь злость, которая эта злость мне не предназначена. Ты на нее злишься. И вся эта любовь ко мне… Тебе никогда не казалось, что она противоестественная. Нельзя так любить на грани ненависти.
— Вполне можно, — ответил Тим. Он поднялся. Протянул мне руку, помогая подняться. — Ты ищешь черную кошку в темной комнате. Тут не помогут стандартные объяснения.