— А если вернуться к настоящему, то ты уверена, что поступаешь правильно? — спросила Рита, когда мы в очередной раз пили чай. — Я не хочу лезть, но…
— Считаешь, что я совершаю ошибку? — спросила я.
— Мам, он на тебя плохо влияет. Раньше ты выглядела уверенно, у тебя взгляд был такой, что только по взгляду можно было сказать: ты горы свернешь. А сейчас ты изменилась.
— В хорошую сторону или плохую? — спросила я, ожидая услышать ответ, что стала мягче.
— Ты его боишься?
— Нет. Просто много всего произошло. И это отразилось. Извини, но в последние несколько месяцев у меня были причины для стресса.
— Это верно, — Рита отвернулась, явно поняв намек. — Но рядом с ним ты не выглядишь счастливой. Я не отговариваю. Это всего лишь взгляд со стороны.
— Я поняла. Но это все так кажется. Со временем, когда я приду в себя, отдохну, то и выглядеть стану лучше.
— А сколько тебе еще нужно для отдыха?
И правда, сколько нужно для отдыха, чтоб перестать чувствовать эту усталость, которая преследовала постоянно. Я уставала слишком быстро. Казалось, что из меня выпивают силы. Вначале я думала, что это последствия болезни, но после последнего посещения врача, она сказала, что я здорова. А это что-то психологическое. И когда Рита спросила, сколько мне еще надо для отдыха, я поняла, что в моей жизни происходит что-то не то.
Это послужило поводом, чтоб поехать на кладбище на могилу родителей. Надо было давно туда съездить. Подумать о том, что я делала. И решить правильно ли я поступала. Я не верила в потусторонни силы и не думала, что увижу какое-то знамение, которое поможет найти ответ. Но я была уверена, что там, вдалеке от старого дома, где я буду одна наедине со своими мыслями, то ответ на всю ситуацию придет сам по себе. Когда я думала оставить Риту или сделать аборт, то уехала к озеру, где долго бродила по берегу, пока не нашла верное решение. А сейчас поехала на кладбище, где было так же тихо и спокойно. Где можно было остаться наедине со своими мыслями среди криков ворон и могильных плит.
Только что я хотела понять? Отменить свадьбу? Тим бы обиделся. А я не хотела, чтоб это произошло. Он в последнее время много нервничал и переживал. Мой отказ ему бы сильно ударил по психики. Вряд ли бы я что-то стала менять, но мне хотелось развеять сомнения. Или зародить новые.
Было холодно. Всего лишь несколько градусов мороза, но из-за повышенной влажности было холоднее, чем на самом деле. Отвратительная погода. В такую погоду надо дома сидеть, а не бродить по кладбищу. Тем более накануне свадьбы.
Еще недавно казалось, что до свадьбы было много времени, а теперь до дня икс были уже часы. Платье готово. Большой стол уже доставили. Мы решили не заказывать кафе. Все равно гостей будет немного. Решили отпраздновать дома. Что-то заказать из кафе, что-то обещали принести родня Тима. Пусть смотрин не получилось, но вот на свадьбу они решили прийти. И мне стало вдруг неприятно от этой мысли. Можно же было просто расписаться. А Тим все же решил, что нужно нормально отпраздновать. Только что праздновать? Белое платье и фату? Доказательство Тима перед братьями, сестрами и родителями, что он может быть серьезным? Так вроде доказал. Уже один раз женился.
Я сомневалась. Сомневалась. И не хотела за него выходить замуж. Все зашло слишком далеко. Слишком далеко и… Я же отела с ним только поиграть. Поднять его самооценку. Почувствовать себя вновь молодой, а теперь выходила замуж. При этом для этого не было никаких причин. У нас не могло быть детей. Совместная недвижимость — это слишком далекое и нереальное. Он в долгах, я без работы. А если и пойду работать, то вряд ли на какую-то большую должность. Тогда зачем все это?
Мрачные плиты с надписями дат рождения и дат смерти. Я смотрела на них и думала, что все в мире такое быстротечное. Мы никогда не знаем, что нас ждет впереди. Всегда сомневаемся. Пытаемся что-то предугадать. Но разве можно это сделать? Любой шаг все равно будет неверным и одновременно правильным. Все зависит от того с какой точки зрения посмотреть. С какого угла.
Мне не хватало родителей. Одно время я думала, что они мне мешали. Все советовали как жить. Пытались вразумить. Я их не слышала. Не хотела слышать. Считала себя самой умной. Думала, что могу совсем справиться сама. А сейчас мне был нужен совет, но я не могла его получить. Вот и хваленая самостоятельность. Называется, что сейчас я могу почувствовать все ее прелести. Когда я сходилась с Игорем, то у меня таких сильных сомнений не было. Сейчас же я словно прощалась со старой жизнью и подписывала договор на что-то новое. И необязательно это новое принесет счастье.
Можно было бы рискнуть. Я ведь ничего не теряла. Всегда можно было развестись. Хоть на следующий день. Так чего я сомневалась?
Я не хотела, чтоб он меня опять запер в доме. Как это было в январе. Я этого боялась. Боялась, что все повториться. Но если не давать поводов, то можно спокойно жить. Главное не давать поводов. Ведь так?
Вот и ответ, который мне был нужен. Я все же с ним останусь. Выйду замуж. Буду пытаться приспособиться к неприятному характеру. Наверное, это что-то вроде наказания за все грехи. Поэтому судьба свела нас вместе. Это мой крест, который нужно тянуть… Всю жизнь?
Ворона пролетела над головой. Каркнула. Я проследила за ней взглядом. А зачем мне надо всю жизнь кого-то терпеть? Любовью же здесь не пахло. Скорее какой-то больной зависимостью.
И за эту зависимость я решила выйти замуж. Ну, раз так, то… Почему бы и нет?
С кладбища я ушла в сумерках. При этом я старалась как можно дольше оттянуть это время. А потом я стояла на остановке и ждала автобуса, который все никак не хотел приходить. Я уже замерзла, когда рядом остановилась машина.
— Подвезти? — спросил мужчина.
— Не откажусь.
Я села в машину. Мужчина был уже в возрасте. С короткой стрижкой и крупными руками, которые уверенно держали руль.
— С кладбища? — спросил он.
— Да. Родителей ходила проведать.
— Когда родители переживают детей — это естественно. Пусть и грустно. Но тяжелее, когда родители переживают детей.
— Слава богу, меня это не коснулось. Не представляю, как такое пережить.
— Тяжело переживать, — ответил он. — Тебя куда подвезти?
— Куда угодно, где автобусы ходят чаще, чем около кладбища.
— Могу и до дома довезти. Все равно делать нечего.
— Хорошо.
Я назвала адрес. Мне совсем не хотелось выходить из теплой машины. Не хотелось стоять на автобусной остановке и мерзнуть.
— Только поедем через центр, — предупредила я, помня, чем закончилась поездка с Ваней.
— Не вопрос. Давно родителей не стало?
— Давно. Просто сегодня надо было принять сложное решение.
— Приняла?
— Да. Но чего-то оно не радостное.
— Тогда оно не верное. Надо делать то, что приносит удовольствие. Жизнь слишком короткая, чтоб тратить ее на что-то неприятное. И тем более противное.
— Это эгоизм. Надо жить так, чтоб не было больно другим.
— У меня была дочь. Оля. Талантливая девочка. С рождения играла на скрипки. Все пиликала на ней. У меня все время болела голова от ее игры, а она, как нарочно, начинала на ней играть, когда я с работы приходил. Голова раскалывается. Спать хочется. А она на ней пиликает и пиликает. Еще и рядом со мной. Даже квартиру трехкомнатную купил. Выделил ей комнату со звукоизоляцией, а она рядом со мной пиликала. На концерты я ее не попадал из-за работы. Этим ее мама занималась. А я потом должен был смотреть ее выступление в записи. Мне казалось, что она помешана на скрипке.
— Оказалось, что нет?
— Нет. Она ее ненавидела, но почему-то считала, что я в восторге от ее игры. Вместо того чтоб играть во дворе, она сидела дома и разучивала гаммы. Пока не заболела и все равно тянулась к этой гребанной скрипкой, — сказал он с досадой.
— Пыталась привлечь твое внимание?
— Да. Мы мало общались. Работа. Потом надо и по дому что-то сделать. Родителям помогал дачу строить. Все как-то было некогда. Мы время проводили вместе только за просмотром концертов и когда я забирал ее с занятий, когда мне это удавалось. До сих пор не по себе, что она из-за меня занималась не тем, что хотела.