— Не упади в канаву.
— Плевать на канаву, — ответил Тим, с явным раздражением.
— Давай я светить буду. Тебе две руки понадобятся.
Он согласился. Пока я светила в сторону пакета, Тим, цепляясь за ветки, стал спускаться к воде.
— Не утони там. Может затянуть.
— Уже затягивает, — ответил Тим. — Я ботинок утопил.
— Что там? — спросила я, когда он подобрался к пакету.
— Мусор. Но я его вижу. Вон там, в куче веревок. Левее от пакета.
Я с трудом разглядела собаку, которая запуталась в веревках на середине канаве.
— Как ее будем доставать?
— Марусь, тебе придется сюда спуститься, — снимая водолазку, сказал Тим. — Будешь меня страховать. Держись за ветку. Если начну тонуть, то вытащишь.
— У меня не получится. Давай кого-нибудь на помощь позовем?
— Вытащишь. Я легкий, — сказал Тим. — Телефон убери и держи.
Страх. Я боялась, что его затянет. Дождь. Ночь. Свет фонарей сюда не доходил. Я слышала ругань Тима, которую он прерывал на ласковые слова для собаки. Это были довольно томительные минуты ожидания.
— Все. Я его поймал. Только меня затягивает.
— Давай быстрее сюда.
— Стараюсь. Вот так. А водичка неплохая. Бодрит.
— Тим, давай быстрее!
— Я тороплюсь, — ответил Тим. — Держи. Закутай его в водолазку. Замерз, бедолага. Весь дрожит.
— Ты сам замерз.
— До дома дойду. Блин, я кеды утопил.
В голове мелькнула мысль, что куртку я испорчу, но эта мысль постыдно сбежала. Собака была маленькой. Похоже, щенок. Напуганный, замерзший щенок, который жался ко мне, не думая убегать. Меня как-то выключило. Он же напоминал глупого ребенка, который попал в неприятности. И уже дождь перестал раздражать.
— Давай руку.
— Я сама выберусь.
— В воду упадешь.
Одной рукой я держала щенка, другую все же дала Тиму, который легко поднялся на дорогу. Я же постоянно скользила и месила ногами грязь. К удивлению, у Тима была довольно крепкая рука. Он меня прям вытащил наверх. Схватил куртку и поднял мою сумку, которые я оставила на обочине.
— Пойдем греться.
— Как он там оказался?
— Без понятия. Но назад явно возвращаться не хочет, — ответил Тим. — Сейчас его отмоем. Накормим. Все будет нормально.
— Главное, чтоб не заболел.
— Он боец, — уверенно сказал Тим, открывая калитку. После этого достал из кармана куртки ключи, чтоб открыть входную дверь.
Дом был обычным. Внутри он был таким же неказистым, как и снаружи. Сени, кухня и одна большая комната. Посреди дома русская печка. Тим сразу везде включил свет. Налил воды в электрический чайник.
— Я сейчас таз принесу. Поможешь его отмыть, пока я печку растоплю?
— Конечно.
Пес был рыжим, лохматым, с колтунами в шерсти, которые можно было только вырезать. Он молча терпел, пока я его мыла и вырезала репейник. На задней лапе обнаружилась рана. Пес только тогда рыкнул, когда я ему мазала рану зеленкой.
— Через тридцать минут вода в бане нагреется, — сказал Тим, вернувшись из бани.
— Хорошо.
— Ты макароны с котлетой будешь?
— Не ем мучное. И не буду я ужинать.
— Чего ешь? Есть еще замороженные овощи. Кость для супа. Кстати, как думаешь, ему можно кость дать?
— Он маленький для костей.
— Тогда кашу сварю. Есть гречка. Туда котлету закину. А ты гречку ешь?
— Ем.
— Овощи, гречка, котлета. Будешь?
— Тим, я сейчас с псом закончу… — Я чихнула. Пес полез ко мне целоваться.
— Решено, — ответил Тим. — Пригляди за котлетами, а я пойду воду проверю.
Когда я закончила с псом, то Тим растопил печку в доме. Пока печка еще не раскачигарилась, он включил обогреватель. Пес довольно быстро перебрался к печке, а я как-то незаметно перешла к плите, чтоб вначале помешать овощи, потом перевернуть котлеты. Электрическая плитка. Небольшой стол и три табуретки. Навесные шкафчики. Холодильник. На окнах отсутствие занавесок. В комнате раскладной диван, односпальная кровать, старый шкаф еще советских времен и тумба под телевизор. В углу новый компьютерный стол и сам компьютер. Обои видали лучшие времена, пол требовал покраски. Видно было, что домом давно никто не занимался, но в нем сохранилось какое-то очарование. Я бы сказала сказочный дух. Или это было что-то из детства. Когда во время чтения сказок невольно представлялась избушка, рядом с которой играл Ванечка, прежде чем его унесли гуси-лебеди. Или дом, в котором, жила Иванушка, братец которой в козленочка превратился.
Но до сказочного домика, этому дому еще требовался большой ремонт. С другой стороны, Тим его хотел потом продать. А новым покупателям скорее понадобится земля, чем стены, чтоб построить какой-нибудь коттедж в европейском стиле.
От печки шло тепло. Огонь кусал дрова, от чего те трещали и мурлыкали. Нет, мурлыкать должна кошка, которой тут не хватало. Зато теперь тут лежал пес, который гонял блох. Увидев, что я застала его за этим занятием, он посмотрел на меня большими преданными глазами, завилял хвостом. Быстро вскочил на лапы и подошел ко мне. Повел носом, облизнулся.
— Похоже, сегодняшнее приключение на нем никак не сказалось, — заметил Тим, вытирая голову полотенцем.
— Он молодой. Как и все дети, быстро переключается.
— На еду, — заметил Тим, доставая из сковороды одну недожаренную котлету. Разломил ее вилкой на несколько частей. От котлеты струйкой начал подниматься пар. — Сейчас слюной подавится.
Пес довольно гавкнул. Завилял хвостом. При этом облизывался и не сводил глаз с котлеты.
— Как думаешь, он ее жевать будет?
— Проглотит и вкуса не почувствует, — ответила я.
— И я так думаю, — сказал Тим, отдавая подстывшую котлету псу. Он пару раз сомкнул пасть и поспешно сглонул котлету. И вот опять начал вилять хвостом. Язык вывалился из пасти, показывая, что там теперь пусто. — Не, брат, теперь жди, когда каша сварится А то мы тебе все котлеты отдадим, а сами, что будем есть?
— Я смотрю, что вы поладили, — сказала я, наблюдая, как пес послушно сел гипнотизировать сковороду.
— Так знает, что в любой момент может оказаться на улице. Там же погода совсем не располагает к прогулкам.
— Ты это понял⁈ Удивлена.
— Каждый может ошибаться. Но если бы мы с тобой не пошли в парк, то не нашли бы наглую морду, которая тихо перебирается ближе к столу.
Пес, делая вид, что он не шевелится, медленно двигался в сторону стола. Делая шаг и тут же садясь на место. При этом с совсем невозмутимым выражением морды, как будто ничего не происходит. Я усмехнулась.
— Хитрый.
— Ага. Этим мне он и нравится, — сказал Тим. — Я баню не стал растапливать сильно. Так, воду подогрел.
— Нет, — ответила я. — У тебя есть хорошая компания. А мне надо домой.
— Чего ты боишься, Маш?
— Ничего я не боюсь. Хочу домой, потому что устала.
— И там не страшно.
— Тим, ну это ненормально. Чего мне тут делать? Я тебя знать не знаю. Не понимаю. Ты упрямый, как баран. Но при этом цель твоего упрямства от меня ускользает. Я на тебя смотрю, и кроме, как грязного интереса или выгоды от общения со мной, я не вижу.
— Ты права, — на его губах появилась слащавая улыбка. В глазах мелькнуло что-то опасное. Порочное. Он на миг перестал прятать мысли. Меня словно грязью окатило. Захотелось закрыться от него. Спрятаться. Тут он верно заметил. Я хотела спрятаться. Сделала шаг назад. — Чего? Испугалась?
— У тебя взгляд, как у пса, который увидел котлету.
— Забавно, — ответил Тим, подходя ко мне и кладя руки на плечи. Ногой подтянул табурет, заодно давя мне на плечи. Я попыталась отодвинуть его руки, но он сильно надавил.
— Больно.
— А ты не сопротивляйся, — сказал Тим. — Сядь. Мне неудобно.
— Чего неудобно? — ноги подогнулись сами по себе. — Ты меня пугаешь.
— Да тебя все испугает, — невозмутимо ответил Тим. Уперся лбом в мой лоб. — Ты упрямая, а я упрямее. Там холодно. Идет дождь. Ты замерзла и устала. Тебе одиноко и совсем не хочется возвращаться домой. Поэтому ты останешься у меня.