– Для этого есть специальные места, – ответил я.
– Подземные переходы? – фыркнул он.
– Нет, – ровным голосом возразил я, – иногда мы устраиваем концерты.
– Да, – подтвердила Сайка. – В марте у нас было выступление в ресторане Seven.
– Никогда о таком не слышал. Мика, что за дела? Ты даёшь концерт, а друзей не зовёшь?
– Я послал тебе приглашение на мероприятие в Фейсбуке, наверное, ты его не заметил, – равнодушно сказал Мика.
– Да ладно? – искренне изумился Ниязи. – И что, много народу пришло?
– Полный ресторан, – похвастался Эмиль.
– Но там всего один зал, очень маленький, и половину его заняла сцена, – добавил я во имя исторической справедливости.
– Давно вы играете?
– Три года.
– Хм, – только и сказал Ниязи, и я почувствовал, что он думает о том, как мало мы продвинулись за эти три года. Мне захотелось оправдаться, но он ничего не добавил к своему многозначительному хмыканью.
– Слышал бы ты, как мы звучали вначале, – пробормотал я так, чтобы остальные не услышали.
На улице Мика сказал:
– Сайка, давай я тебя отвезу. Мне к баба́[11] заскочить надо. А то он опять со мной разговаривать перестанет.
Хотел он и меня подбросить до дома, но Ниязи, узнав, где я живу, начал кричать, что это пустая трата бензина и что мы пойдём домой вместе. То есть я пойду домой, а он – к автобусной остановке. Как я теперь, спустя шесть месяцев, будучи мертвецом, понимаю, Ниязи специально хотел остаться со мной наедине и поговорить.
Он проявил большой интерес к моему творчеству, чем и подкупил меня. И он не сказал ни слова о Сайке. Ни слова.
– Ну и как вы звучали вначале?
– О, на заре нашей карьеры мы исполняли death-metal. Это тот самый, который ты назвал шлаком, помнишь? Мы тогда ещё не знали Сайку. У нас вокалистом был один чувак, вот он ревел, как дракон, которого кастрируют без наркоза. Но потом мои стихи к песням начали совершенствоваться, и я подумал, что добро зря пропадает – за его рёвом слов не было слышно. И так, потихоньку, мы сменили направление. Потом наш вокалист отсох…
– Что значит – отсох? – удивился Ниязи.
– Женился. Ему был двадцать один год. Он уже, кстати, развёлся. А я встретил Сайку, и мы взяли её в группу.
– Понятно. А чем ты зарабатываешь?
– Айтишник я. Кстати, если вдруг кому-то из твоих знакомых понадобится сеть наладить или ещё что – порекомендуй меня, ладно?
– Конечно, обязательно порекомендую, – заверил меня Ниязи.
– А ты чем занимаешься? – вежливо поинтересовался я. Всё это напоминало мне свидание, на котором мы оба оказались по воле родителей, но уж никак не по своей.
– То одним, то другим, – уклончиво ответил Ниязи. – Но ты скажи мне: вот твоя музыка – это серьёзно или ты не собираешься развиваться в этом направлении?
Он задел мою открытую кровоточащую рану. Будущее пугало меня примерно так же, как пугает человека сочетание свежевырытой могилы перед глазами и дула пистолета, приставленного к затылку. Я не знал, буду ли развиваться или так навсегда и останусь гусеницей, не в своё время, не в своём месте, среди не своих людей. Поэтому с ответом я замешкался.
– Не знаю пока… Здесь у нас мало шансов на успех.
– А я говорю не о вас. Я говорю о тебе, – вкрадчиво промолвил Ниязи.
Мы пересекли улицу Торговую, сверкающую, как зал во дворце знатного вельможи во время бала. Несмотря на то что старый день уже кончился, а новый ещё не начался, на улице было полно людей. Некоторые даже гуляли с малолетними детьми. Мы нырнули в пучину плохо освещённых жилых кварталов, и нас обступили тишина и опасность свалиться в какую-нибудь яму или подвал.
– Я не вижу здесь своего творческого будущего, – признался я.
– Почему? Везде можно чего-то добиться, главное, найти свою нишу, – нравоучительно изрёк Ниязи. На мгновение его лицо озарилось жёлтым светом случайного фонаря, и мне показалось, что оно выглядит как-то зловеще. – Сейчас это вообще легко. Есть Youtube, Facebook. Тебе даже не надо выходить из дома, чтобы стать знаменитым.
– Ага, – саркастически согласился я. – Вот у нашей группы есть фан-страничка и свой канал на Ютюбе. Видел ты их?
– Нет. Но я – не показатель. Я вообще редко в интернете сижу.
– Я тоже. И я не умею пиариться в соцсетях. Для этого надо быть особенным человеком.