Шорох был еле слышным. Он раздался откуда-то сбоку. Шум открываемой калитки. Потом шелест листвы и шаги. Идэн отступил в тень дерева. На пустыре показалась другая фигура. Чуть выше гиацинтовой ведьмы, какая-то чересчур худая, немного нескладная. Тоже женщина, бредущая по траве, ее руки казались слишком длинными и тощими, они безвольно болтались вдоль тела. Незнакомка шла, будто во сне, казалось, бесцельно брела через пустырь.
На голове женщины тоже был платок, она скрывала за ним лицо, плаща не носила, только длинное темное платье, простое, из грубой ткани. Как и у большей части других женщин этого квартала. Незнакомка прошла по тропе, по которой попал на пустырь Идэн. Шагала все так же неуверенно, чуть покачиваясь, ступала тяжело, будто была сильно больна.
Охотник осторожно пошел следом. Похоже, ему указали на эту женщину, ради нее ведьма вывела Идэна на пустырь. А незнакомка вышла на улицу, повернула, снова туда же, к стене, туда, где каменная кладка становилась совсем низкой, где перед нишей был небольшой провал, уводящий в лес. Женщина неловко переступила через камни, устремилась в темноту между деревьями.
Рыцарь чуть помедлил, давая ей время отойти чуть дальше, а потом собрался следовать за незнакомкой и дальше, когда почувствовал рядом и еще чье-то присутствие.
— Оставь ее, — почти шепотом, посоветовал Идэну Гилл. — Это не имеет смысла.
Молодой кузнец смотрел вслед женщине с каким-то жалостливым сочувствием.
— Кто она? — спросил охотник.
— Ивона, — назвал имя женщины Гилл. — Она давно не в себе. Теперь пропала ее дочь, и она стала совсем плоха. Уже два дня, как в бреду.
— Похищение? — уточнил Идэн. — Как и другие?
Кузнец кивнул.
— Почему не сказали старосте? — продолжил рыцарь расспросы.
— Она не позволяет, — досадливо поморщился молодой человек. — Не верит, что дочери нет. Все ходит и ищет ее в лесу. Хотя, конечно, мы давно уже обыскали все. Брали собак. И следа девочки нет. Да и… Ведьма это. Понятно же, что не найдем. Как и других.
— Четвертый ребенок, — заметил Идэн. — За две недели.
— Знаю, — напомнил Гилл. — И я не настолько глуп, чтобы не замечать такие вещи. Ее двор на параллельной улице. А в соседнем давеча от порчи корова сдохла. Не совпадение ведь.
— Нет, не совпадение, — признал охотник. — Твой Сай тоже не случайность.
— Только у соседей никого не воровали, — веско заметил кузнец. — Там Жан помер. И это тоже не просто так.
— Собаки чуют ведьм, — нехотя выдал Идэн. — Скотина не может. А псы знают их запах.
Гилл глянул на приятеля своего детства с неким уважением.
— Интересные вещи в твоем Ордене рассказывают, — сказал он. — И явно не пустые байки. Теперь и я понимаю. Ночью Сай был неспокоен, все крутился, рвал цепь и рычал. Я цыкнул на него пару раз, но он не успокаивался. А потом вдруг затих. На утро уже болел. Знал бы, может, спас пса. Да и Жана тоже.
— Мы бы сейчас не говорили, — ровно напомнил ему охотник.
Гилл тяжело вздохнул, но все же снова кивнул, вынужденно соглашаясь.
— Ивона и ее дочь, — вернулся к прежней теме рыцарь. — Сколько девочке было лет?
— Точно не знаю, — неуверенно отозвался кузнец. — Но кажется, где-то девять или десять. Ее мало кто и видел. Мать не выпускала из дому. С другими детьми ей играть не давала.
— Ребенок болел? — предположил Идэн.
— Понятия не имею, — пожал Гилл плечами. — Я же говорю, Ивона давно не в себе. Она сама сторонится людей. И дочь при себе держала.
— Может, к ней целительница ходила? — подсказал охотник.
— Ни разу и близко к ее дому Ардэну не встречал, — удивился его собеседник. — Ну, разве что после той ночи. Когда…когда ты убил ведьму.
Гилл снова покосился на рыцаря.
— Говорят, у вас память пропадает после такого, — все же не удержался он. — Врут?
— Нет, — честно ответил Идэн. — Посмертное проклятье сжигает многое. И память, и душу. Мне повезло больше других. Но той ночи я не помню. Хотя слышал, тогда многие погибли. Ее родители тоже?
— Отец ее, — подтвердил кузнец. — Он у моего старика подмастерьем был. Тогда они вместе и пошли. Отец, Жан и Том.