– Это еще что такое? – ошарашенно спросила мисс Мак-Картри.
– Это каска сержанта полиции Ее Всемилостивейшего Величества, – холодно ответствовал Мак-Клостоу.
– Не может быть!
– Да, мисс… Каска, за которую я несу личную ответственность! Каска, выданная мне правительством! Каска, оплаченная деньгами налогоплательщиков! Каска, которую у вас хватило наглости стащить и превратить в… вот в это самое!
– О, Арчи… Неужели вам не стыдно так разговаривать со мной? Или я ослышалась?
Тон мисс Мак-Картри произвел сильное впечатление, и вокруг сержанта поднялся недовольный ропот. Жители Каллендера дружно осудили некоторых скупердяев и жмотов, чья бессовестная жадность не делает чести городу. Мак-Клостоу хотел было возразить, но мэр не дал ему сказать ни слова.
– По-моему, с нас достаточно, Мак-Клостоу! Благодаря вашей каске и, главное, благодаря мисс Мак-Картри мы победили! Муниципалитет купит вам новую каску, а откажется – это сделаю я сам и заплачу своими кровными!
Все закричали «ура» мэру, а пристыженный сержант, покраснев от стыда, умолк. После такого унижения Мак-Клостоу оставалось лишь вернуться к констеблю и, как всегда, сорвать раздражение и обиду на нем.
– Ну, Сэмюель, довольны, что выставили меня на посмешище?
– Посмешище, сэр?
– А на что, по-вашему, похож полисмен без каски, Тайлер? Или начальник вокзала без фуражки? Или епископ без митры? Ну отвечайте же, Тайлер!
– Ни на что, шеф.
– Вот именно! Из-за вашей подружки Иможен я стал ни на что не похож, и это – на глазах у всего Каллендера! Ну, спрашивается, разве не смешно?
Но в это время горестные стенания Мак-Клостоу прервал отчаянный вопль, и сержант вместе с констеблем бросился в ту часть стадиона, куда уже спешили другие зрители, не успевшие разойтись после игры. Арчибальд и Сэмюель, энергично проложив себе дорогу среди любопытных, увидели Иможен и распростертого у ее ног мужчину. Мак-Клостоу тут же признал в нем воздыхателя мисс Мак-Картри. Доктор Элскотт, прибежавший почти одновременно с полицейскими, бегло осмотрев Фуллертона, сразу понял, что тот мертв. Кто-то всадил англичанину под мышку кинжал, да так глубоко, что лезвие пробило сердце. Потрясенные жуткой картиной, болельщики молчали, а Иможен безуспешно облизывала пересохшие губы.
Мак-Клостоу обескураженно поглядел на труп, потом на шотландку и снова – на покойника. Наконец, устав смотреть то на одну, то на другого, он жалобно простонал:
– Подумать только, ведь вы обещали мне, мисс…
Констебль попытался спасти Иможен от собиравшейся над ее головой грозовой тучи.
– Может, нам стоило бы… а, шеф?.. – пробормотал он.
Но Арчибальд заткнул ему рот:
– А вы, Тайлер, вы просто жулик!
– Я?
– Да, вы! У вас хватило цинизма выманить у меня бутылку виски под тем предлогом, что мисс Мак-Картри, дескать, наконец угомонилась! Бессовестный, я вам это еще припомню!
– Но, шеф…
– Молчите! Я никому не позволю издеваться над сержантом Арчибальдом Мак-Клостоу! И предупреждаю любителей дурацких шуток: у них этот номер не пройдет!
Слова полицейского произвели некоторое впечатление на аудиторию. Почувствовав это, сержант немного успокоился и взял себя в руки.
– Это вы кричали, мисс Мак-Картри? – сурово осведомился Мак-Клостоу самым «официальным» тоном.
– Да.
– Почему?
Иможен ошарашенно поглядела на полицейского.
– Как так – почему? Перестаньте задавать идиотские вопросы, Арчи!
Сержант гордо выпрямился:
– Я попросил бы вас, мисс Мак-Картри, во-первых, не мешать мне вести допрос так, как я считаю нужным, а во-вторых, называть меня только сержантом. Ясно?
– Ясно, Арчи.
Мак-Клостоу так неприлично выругался, что доктору Элскотту пришлось призвать его к порядку и напомнить, что сержанту полиции Ее Величества негоже показывать согражданам дурной пример. В ответ Арчибальд буркнул, что, мол, лучше б врач заткнулся и быстренько шел домой писать заключение. Такая грубость глубоко уязвила Элскотта, и он пошел прочь, громко объявив напоследок, что не желает больше иметь ничего общего с дурно воспитанными типами вроде этого чертова сержанта. К огромному удовольствию всех, кто еще оставался на стадионе, Мак-Клостоу окончательно вышел из себя.