— Потому что у меня украшений больше? — фыркнула я.
— Потому что отец любил тебя сильнее, чем её.
— А вас с Каином типа нет!
— Мы сыновья. Нас он любил по-другому. А ты единственная дочь, да ещё и младшая. Если честно, я порой… я даже завидовал тебе.
— Ты? — изумилась я. — Мне? Почему?
— Как-то раз, ты наверное уже не помнишь, в детстве меня отругал Ренуар, и я хотел пойти пожаловаться папеньке. И я нашёл его на конюшне. Он усадил тебя на своего коня и пытался научить держаться за уздечку. Ты что-то бубнила и не хотела сидеть на месте. Отец куда-то отошёл, а тебя увидел конюх. Он плохо видел и часто путал меня с Каином или детьми кухарок. И тебя он принял за дочь кузнеца. Конюх живо спустил тебя и принялся ругаться. Ты испугалась и заплакала. Тогда пришёл отец и… — Верд задумчиво улыбнулся. — Он рявкнул на конюха так, что у того аж седые волосы появились. Взял тебя на руки, залез на коня и поехал куда-то. В город, кажется. И тогда я понял, что за меня он ещё никогда так не орал. Он только смеялся, когда я говорил, что Ренуар ругал меня или давал подзатыльники. Смеялся и гладил по голове. Но никогда не орал на него.
Я удивлённо смотрела на брата. Тот же вздохнул и вытер мою щёку.
— Ну а пока ты росла, он всё чаще дарил тебе платья и украшения, мать стала завидовать… как и я.
— Ты его наследник. Тебе он всё равно уделял больше времени.
— Но он не ласкал меня так, как тебя. Сейчас я понимаю, что он хотел, чтобы я не был сюсей, как этот голубой из того мира… Уилл, да?
— Уилл не сюся, — буркнула я.
— Ну конечно.
— Знаешь, я… не говори только никому… в детстве я думала, что я бастард.
— Ты-то? — засмеялся Верд. — С чего вдруг?
— Ну во-первых вот, — я показала на свои глаза. — А во-вторых вот, — я дёрнула за волосы себя и брата.
— И что?
— Стелла тогда мне сказала, что все Флеймы должны быть светлыми, а я одна тёмная. Она назвала меня бастардом и подкидышем. Да и дядя всегда ругал меня за цвет волос и глаз. И я вправду заподозрила, что бастард. Только не знала, чей, матушки или отца.
— Я помню, он как-то сказал дяде… они тогда о чем-то спорили, я был ребёнком, и случайно услышал. Дядя ругался, что ты отличаешься от всех других детей и что надо как-то повлиять на твою магию. Я уже не помню, что он предложил. Папенька тогда ответил: «Она копия отца, Кайрус. Она совсем малышка. За что ты так её невзлюбил? В конце концов, это моя дочь, и мне решать, как её воспитывать. Разве я хоть раз упрекнул тебя в том, что творит Стелла?» и дальше снова споры. Суть в том, что ты не бастард. Ты просто копия деда.
— Да уж, — вздохнула я. Обняла его. — Знаешь что?
— Что?
— Я люблю тебя, брат. Сильно-сильно, — я поцеловала его щёку.
— И я тебя, сестра. Сильнее, — улыбнулся Верд, прижимая меня к себе.
====== Рамсы ======
Мы пообнимались так ещё несколько минут, а потом брат сел на папин трон. Я взяла его руку, поглаживая. Хочу его чувствовать рядом. Он не возражал. Ренуар вдруг спешно вошёл и приблизился к нам.
— Милорд Верд, вернулся милорд Кайрус.
— Дядя пришёл? — офигела я.
— Оставь нас, — попросил Верд советника.
— Ты уверен? — беспокоился Ренуар.
— Да. Иди.
Он посмотрел на Верда с десяток секунд, кивнул и ушёл. Я сглотнула, сильнее сжимая руку брата. Он тихо прошептал: «Чшш, всё нормально». Тут в зал ворвался мужчина невысокий, с меня ростом. Светлые волосы были перевязаны лентой, светлые брови и ресницы. Дядя Кайрус. Он не был таким толстым, как отец, и частенько ругал брата за внушительное пузо. Он бесспорно был более компактным, но наследственность берёт своё, и потому сейчас я видела, как походная рубаха натягивалась на его выпиравшем круглом животе, а пухлые щёки были немного красноватыми. Видимо, он только-только с коня слез и тут же помчался сюда. Даже не переоделся.
— Племянник! — воскликнул он. В голосе слышалось удивление и напускная радость. — Я уж думал, что больше не увижу тебя. Счастлив, что ты жив.
— Когда говорят с правителем, обычно говорят «милорд», дядя, — терпеливо и спокойно ответил брат.
Лицо дяди стало краснее.
— Нам некогда любезничать Верд. Идёт война, если ты не знал.
— А кто развязал её?
— А кто всё начал?!
— Чтоб ты знал, я воевать не хочу и не буду. И лорд Старрей тоже. Потому я прекращу это.
— Говоришь совсем, как твой отец, — дядя ухмыльнулся.
— А что тебя смущает?
Родственник открыл было рот для аргументов, как тут его взгляд упал на меня. Я нервно сжала пухлую ладонь Верда, но старалась сохранять спокойствие на лице.
— София? — сказал дядя удивлённо.
— Она самая, — ухмыльнулась я довольно. — Здравствуй, дядя.
— Ты… откуда ты…
— Я вернулась домой. И даже без бастарда.
Он приблизился. Нас разделяли три шага. Дядя сверлил меня рассуждающим взглядом. Мне казалось, что он готов хоть сейчас придушить меня, а затем и Верда, чтобы не мешались.
— Дарон мёртв, — сказал он, смотря на меня.
Вы все мне об этом будете говорить?!
— Я знаю, — я печально опустила глаза. — И ты теперь мой отчим.
Он фыркнул, но без эмоций.
— Давно ты здесь?
— Вернулась утром.
— Если хочешь поговорить с племянницей, можешь выйти в коридор, — сказал Верд. — Люди ждут.
— Подождут, — дядя перевёл взгляд на него.
— Я уже сказал. Я прекращу войну.
— Не смей! — рыкнул Кайрус.
— Смею!
— Ты предатель! Старреи заслуживают смерти!
— Ты их ненавидишь, ты и иди сражаться!
— Ты весь в отца. Ты такой же трус! Жалкий ленивый трус! Не ты, ни он не были достойны править!
— Не сметь оскорблять его! — рыкнула я, подскочив к дяде и оскалив клыки. — Не смей говорить так об отце.
Он так же оскалился и зарычал. Я зарычала в ответ и вплотную упёрлась в дядю, чувствуя его плотный живот и дыхание.
— Мой отец трусом не был, — процедила я.
— Мне виднее, кем он был, — шипел родственник, взяв меня за шею.
— Руки! — рявкнул Верд.
Дядя не душил меня. Только касался. Его ладонь поднялась к моему подбородку и к щеке. В его светло-серых глазах проблёскивала какая-то тоска. Он шумно дышал мне в губы. Я тихо порыкивала, смотря на него. Кайрус второй рукой взял меня за правое плечо. Он не делал мне больно, вопреки ожиданиям. Мне показалось, что он хотел что-то сказать.
— Раз ты вернулся, иди к себе, — Верд отвёл меня от дяди. — Матушка, думаю, будет рада видеть тебя.
Кайрус нехотя отвёл от меня глаза и посмотрел на брата. Боже, я всем телом чувствовала его желание убить Верда. Но он держался. Верд моложе, у него больше сил, да и к тому же нас двое. Наверное, поэтому дядя не рисковал нападать. Он шикнул и направился к выходу. Едва дверь за ним закрылась, как я повернула к брату голову. Он же стал меня осматривать.
— Не поцарапал?
— Нет-нет, я нормально, — я села на своё место. — Слушай, мне кажется, он попытается убить тебя или отравить.
— Тебе не кажется, он точно попытается, — фыркнул Верд. — Меня больше ты напрягаешь.
— Я-то почему?
— Он был уверен, что ты мертва. И тут ты возвращаешься. Видишь ли, у него были союзники, Мунрайзы. Их лорд просил выдать за себя замуж одну из леди Флейм. Дядя обещал подумать. Ну и… и вот ты.
— Не выдаст же он меня за абы кого! Я даже не его дочь!
— Не дочь. Племянница и теперь падчерица.
Я напряглась.
— Но я не хочу… т-ты же не отдашь меня?
— Конечно нет, — брат помял мои щёки. В детстве он так часто делал. — Да и кто тебя такую упёртую возьмёт?
— Верд!
— Упёртую и вредную, — он настойчивее жамкал мои щёки.
— Ну всё, пипец тебе!
Я усадила его на трон и стала жамкать за складки на боках. Он взвизгнул и отпустил меня, смеясь.
— Ай, стой, хватит! Хахах, живо отпусти! София! Ахахах, ну всё, ну больно!
— Первый начал! — я улеглась ему на брюшко. — Какой же ты мягонький. Поправился что ли?
— Ну видимо да, — буркнул брат.
— Класс, можно я ночью на твоём животике посплю?
— У тебя свой есть.
— Твой лучше.