Повар рассеянно кивнул. Я же окинула взглядом остальную чернь.
— Тот, кто это сделал, может сознаться и сам. Тогда он облегчит свою участь, и возможно я не буду слишком сильно издеваться над его холодным трупом.
Слуги перепугано посматривали друг на друга и сжимались под моим взглядом.
— А так? — в моей руке загорелся огонь.
Я смотрела на одного из слуг. От него исходил слабенький запах того, что было в вине. Он был молодым, на год младше меня, кажется, его звали Рисс. Вся толпа испуганно попятилась назад, но двери были закрыты.
— Иди сюда, — сказала я, смотря на парня.
Он стоял и безучастно на меня глядел. Затем как-то блаженно улыбнулся и сделал три шага.
— Миледи.
— От тебя пахнет ядом. Это ты сделал.
— Я, миледи.
— Ты не боишься?
— Нет, миледи.
— Видимо, я должна спросить, почему?
— Этот мир прогнил, миледи. И если я умру, усыпив одного лорда, ради пробуждения истинной хозяйки Эльсинора, то мне только в радость быть повешенным вами.
— Повешенным? — я заулыбалась и приблизилась к нему. — Повешенным? О нет, такой чести я тебе не окажу.
— Вы ненавидите меня, я вижу, но когда придёт ваше время, вы скажете мне спасибо за избавление от препятствий.
— Захлопнись!!! — я хлестнула его по щеке так, что он влетел в стену. Я хищно улыбнулась и пошла к нему. — Все свободны, возвращайтесь к своим делам, разъяснительных бесед не будет. — я щелчком пальцев открыла двери. Взяла Рисса за воротник рубахи, запачканной каплями крови, что потекли из его носа. — А ты… о, подожди, с тобой я ещё поговорю.
— Миледи, — обратился ко мне голос Боуэна. Слышалось волнение и сожаление.
— Что ты хочешь?
— Я знаю, вы злы за брата, и я не оправдываю действий Рисса, но… но вы собрались осквернять тронный зал вашего отца убийством и насилием?
Я помолчала.
— Гм. Знаешь, да, ты прав, так делать не надо. Пойдём, Рисс, нам надо очень многое обсудить.
Я взяла его за руку и сильно её сжала. Раздался хруст костей. И за сломанную руку я поволокла его по полу из зала в темницу. Мой кулон засиял синим, кроме него в темноте светились и мои глаза. Они нарвались. Добренькой леди больше не будет.
Я узнала, что Каин спит уже неделю, что Рисс годы поддерживал убийц драконов, и свою деятельность они вели уже давно. Когда я истязала его, получая информацию, речь зашла о лорде Дароне.
— Милорд Дарон? Вы думаете, у него было больше власти, чем у вас? — изумился парень.
— Так, в смысле? — я остановилась его бить и посмотрела в янтарные глаза.
— Вы — посланница нашей госпожи. У вас всегда было больше сил и прав, чем у него. У любого из лордов.
— Какой к херам госпожи? Какая посланница?
— Вы тёмный дракон. Вы её правая рука. Вы рождены ради неё. И отравление милорда Дарона было только для того, чтобы…
— Стоять! Отравление? Так он не был пьян? — я сжала его плечо.
— Разве опьяневший дракон сможет сгореть?
— Я знала! — победоносно воскликнула я. — Я так и знала! Как его отравили? Кто?
— В пище было зелье, которое блокирует магию. Я знаю, что было сделано только это, его не усыпляли.
— Его отравили, чтобы сделать беззащитным и сжечь заживо? — мои глаза округлились. — За что? За что такая жестокость?
— Это сделал не я. Потому не могу сказать.
— Не знаешь?
— Не могу сказать, — повторил он, акцентируя внимание на том, что не может, а не не знает. — Но вы тесно общаетесь с тем, кто это сделал.
— Говори!!! — я ударила его в солнечное сплетение. — Говори, ублюдок, кто его убил!
Он сплюнул кровью. Ничего больше мне узнать не удалось. Я оставила его через два часа и закрылась у себя. Остыв, я смогла думать головой. Тесно общаюсь. Явно не Верд, его не было дома. Каину незачем, да и он уже заснул, а Рисс говорил в настоящем времени, а не в прошедшем. Стелла — нет, её тут не было. И она особо не общалась с лордом Дароном. Мать… нет, она не так воспитана, да и не так уж хорошо я с ней общаюсь. Точно не Риана, ребёнок тогда и вовсе по лесам пропадала. Ренуар. Тут всё сложнее. Он маг, маги всегда были на ступень ниже драконов. Но разве он мог? Он, верный советник отца, единственный способный унять капризничавшего Верда, Каина, учивший меня владению магией и мечами. Ренуар, который был готов умереть за верность лорду Дарону. Нет… нет, это не он. Но что, если отец хотел повесить его не из-за верности милорду? Что, если у них были какие-то другие рамсы? Ладно, следующий отец. О, у них с лордом Флеймом всегда были плохие отношения. Они часто ругались, мне говорили, что в молодости они дрались. Отец двуличный и неприятный человек, он ради власти на многое способен, я знаю. Но тут вопрос, зачем ему, дракону, убивать себе подобного, зная, что нас истребляют? Логичнее было бы объединиться и защищаться. Или он на стороне убийц драконов? Но ведь он знает, что если убьют других, убьют и его. Или он надеется остаться в живых и править? Может, я кого-то упустила? Или Рисс попросту соврал мне? А зачем? Пустить по ложному следу?
В моё окно стали стучать. Арес. Брат неделю назад снова отправил бедного феникса к Старреям. Все другие по его словам были стройные, а с этого надо жирок согнать. Я впустила птицу и тихонько взяла. Арес устало выронил письмо и распластался на моих руках.
— Бедняжка, — я положила его на кровать и наколдовала зерна и воды. — Толстоват ты для перелётов.
Он согласно курлыкнул и пополз есть. Я же стала читать и ужаснулась. На бумаге было нацарапано:
«Миледи София, вам пишу я, лорд рода Старрей, Эдгар. Сейчас в мои двери ломятся убийцы драконов, мои воины убиты, моя семья погружена в сон, а меня отравили, потому я не в состоянии колдовать и убегать. Многого я сказать вам не успею, лишь хочу спасти вашу жизнь, потому как сам уже не спасусь. После смерти Его Величества убийцы и их приспешники вылезли изо всех щелей. Вы далеко от королевских земель, и возможно, вам не было известно об этом. Род Спаркл истреблён, Варфайров, Файрстаров, Санрайзов больше нет. Моей семьи тоже сейчас не останется. У нас с вами не получилось заключить брак, и я понимаю, вы меня совсем мало знали, но я хочу сказать, что никогда не винил вас в побеге и тем более не думал осуждать. Убив меня, их войско двинется за вами и Мунрайзами. Я умоляю вас, сохраните жизнь на Эльсиноре. И сохраните жизнь свою, миледи Флейм».
Дальше были пятна чернил. Похоже, опрокинули чернильницу и Арес был отправлен очень спешно. Я упала в кресло. Их больше нет. Я осталась одна. Слёзы закапали на пол. Пять родов истреблены, в мой дом идёт войско, чьё количество мне неизвестно, а сама я живу в одном замке с мразью, что убила моего названного отца. Страх был сильнее злости. Я с дрожью положила бумагу на стол, схватилась за голову и закричала.
— Почему? Почему я?! За что?! Я не хочу! У меня больше нет братьев, папы, нет ничего! Хах, а мне нечего терять! Пусть приходят! Давайте, давайте, идите сюда! Убейте всех! Добейте! А потом я буду смотреть, как солнце угаснет, и как вы, сборище тупых дегенератов, будете дохнуть как мухи!
Арес курлыкнул, привлекая моё внимание. Я упала на кровать, а птица улеглась рядом и потёрлась о мою щёку. Он что-то говорил на своём птичьем языке, но я не понимала.
— Лорд Дарон был сожжён заживо, мои братья отравлены, остались только мы с отцом и Риана с Джорахом, — сказала я скорбно.
Феникс недовольно толкнул меня головой в щёку.
— Что?
Он смотрел на меня. Он хотел что-то донести, и не мог. В глазах Ареса было море боли, тоски и какого-то возбуждения. Так бывает, когда происходит что-то очень важное, а ты ничего не можешь сделать, но всем сердцем хочешь. Феникс курлыкнул, льня ко мне. Он чуть ли не обниматься лез. Я гладила его по спине и нервно соображала. В итоге щёлкнула пальцами и посмотрела в окно. Земля вокруг замка и города полыхнула и поднялась огненная стена. Сама я вылетела и, находясь в воздухе над часовней, проорала:
— Люди! Сюда идёт войско магов, в целях сохранения ваших жизней я окружила нас огнём. Никто не войдёт и не выйдет до тех пор, пока конфликт с… с магами, собственно, не решится.