Приди, приди, шептала она, теперь уж не медли. Лицо к лицу, грудь к груди. Мы целовались, как обезумевшие, мы ласкали друг друга, наши горящие тела сплелись и запылали одним факелом во тьме ночи. Ты краса моя, солнце мое, вселенная моя, жизнь моя, ты стала мною, моим лицом, руками, ногами, моими глазами и губами, ты для меня все, газель моя в песках пустыни, моя антилопа, мой цветок, я хочу умирать рядом с тобой и смотреть в глаза твои, они словно два синих озера, что такое я рядом с тобой, ты свет моих глаз, солнце на зорьке, я буду петь для тебя, как Бенджамино Джильи и Энрико Карузо, я буду целовать твои ноги — пусть они наступят мне на сердце, я растоплюсь как льдина в пустыне Сахаре, и ты сможешь выпить меня и утолить жажду, я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, и никто не в силах отнять это у меня…
И руки мои, и губы были больше не в состоянии ощущать ее, так необъятна была моя любовь, я переполнен медом и подлетаю к ней, а ты Цветок, да, пела она, а ты Пчела Медуница, да, пел я, я полон меда, я сладок, сладок, сладок, прекрасная моя Медуница, пела она, моя золотая пчелка, меня переполняет нектар, я как гранатовое семечко, налитое соком, любимая моя, мой цветок, моя орхидея, далия и розочка дикая, моя маргаритка и ромашка…
IV
Улыбаясь, улетало лето.
Солнечные и пасмурные, дождливые и ветреные дни сыпались бешено быстро, словно морские камушки из горсти.
Мы покрылись золотистым, как еловые шишки, загаром. Глаза прояснели в морской волне на все долгие годы вперед. В них сияет солнце лета.
Настало первое сентября.
В воздухе веет едва ощутимым холодком осени. Это приятно после жаркого лета.
Я иду в школу.
Когда я иду в школу после долгого перерыва, то никак у меня не получается прийти вовремя. Всегда опаздываю. Опять услыхал звонок, едва взявшись за ручку парадной двери.
Но коридоры полны ребят. Все разодеты, на лестнице тоже толкучка, а цветов просто пруд пруди, смех, говор, шум стоит такой, будто около каждого уха садится по реактивному самолету.
У меня, правда, цветов не было. Где ты, то время, когда первого сентября я шел с портфелем в одной руке и букетом в другой!
Староста класса Петерис помахал ключиком, вставил его в замочную скважину, и наш одиннадцатый класс ввалился в свое помещение.
— Иво! — окликнул Фред.
— Фред! — крикнул я. — Скорее занимай последнюю парту!
— Паула! Где твой конский хвост?! — простонал Илвар.
— Пришпилила лошади в цирке! — рассмеялась она.
— Даже парты покрашены!
— Осторожно! Осторожно! Проверьте, не прилипает ли!
— Антон! Раскрой окно! Напусти-ка свежего люфта!
— Кто знает, сколько сегодня уроков?
— Первый Тейхмане!
— А потом собрание в зале, и все!
— Эдгар! Яко! Где вас носит?! — закричал я, когда они появились в дверях. — Давай скорей занимайте лавку впереди нас!
— Боже мой, до чего же цветы стали дорогие! — верещала Паула.
— Первое сентября! Первое сентября!
— Лови! — рявкнул Яко и через весь класс запустил свой портфель прямо мне в руки.
— На кой дьявол ты приперся с котомкой?!
— Сармите! — улыбался я. — А ты здорово загорела за лето.
— Черное море! Черное море!
— Привет, Фред!
— Чао, Райтис!
— А ты за лето округлился ничего себе!
— Надо ведь жирку прикопить на зиму! Говорят, будет холодная!
— С каждого по пятиалтынному на цветы для Тейхмане!
— Я разорена, разорена до копейки! — голосила Мара, вытряхнув из кошелька монету.
— Антонио! Антонио! Отвори окно пошире!
— Эдгар! — орал я. — Ты у парикмахера не был больше года!
— И не пойду, еще десять лет не пойду! Да смотри, у всех во-о-о какие гривищи!
— Эй, ребя! — крикнул Петерис. — По случаю последнего первого сентября надо устроить раут!
— Дело правильное! — отозвался Фред.
— А как дамы? Что будет с дамами?! — воскликнули в один голос Анастасия с Дагнией.
— Ура, ура! — Криш барабанил по столу кулаками. — Вместе с барышнями!
— Во будет колоссально!
— На природу, только на природу!
— По два пузырька на нос! — завопила Сармите и запустила отломившимся цветком гвоздики мне в лицо.
— Ешь те в плешь! — заорал я и гвоздику прижал бровью к глазу. — Я Одноглазый Джо Гвоздика! На пустой глаз полагается добавка!
— Эй, ребята! Кто вручит Тейхмане цветы?! — попыталась перекричать класс Паула.