Я в изумлении смотрел, как она уходит, как перебрасывает сумочку из правой руки в левую, и чего-то не мог осмыслить. Я только стоял и смотрел, смотрел, как она вышла на шоссе и…
Внезапно я бросился бегом по тропинке, бежал в каком-то отчаянии, и все время слышал, как в туфлях хлюпает вода. Догнал ее уже шагом.
Она обернулась и удивленно спросила:
— Да-а?
Я стоял, взволнованно дыша, мне было безразлично, что она обо мне думает, я больше не боялся показаться ей смешным, не боялся, что она скажет, что я глупый или ненормальный, я чувствовал себя странно, очень странно, в голове не было мыслей, только предчувствие, и я знал лишь то, что она не может так уйти и растаять, словно ее и не было.
— Понимаешь ли… что-нибудь найти… Как жемчужину в раковине… жемчужину… и… увидеть… сразу потерять…
— Ты очень странный мальчик, — сказала она наконец.
— Я это… Я это знаю… но нельзя так потерять… словно никогда ничего и не было… только раз увидеть… как жемчужину в раковине… и больше не…
— Сейчас подойдет автобус. Следующего ждать мне некогда.
— Да… да… я знаю…
— Нет, ты ужасно странный мальчик, — сказала она еще раз, глядя на меня в упор.
— А могу я тебя… еще раз увидеть когда-нибудь? — выговорил я, потому что больше не знал, что сказать. Это было все, что я мог ей сказать. Все прочее не имело значения.
— Зачем это тебе?
Я молчал. Видел: вдали катит автобус. Он ехал тихо-тихо, тащился как черепаха, но все равно сейчас он будет здесь. И если шофер не торопится, то наверняка сделает остановку.
— Я живу на улице Кляву, — неожиданно сказала она.
— Я не знаю… Где это…
— Захочешь — найдешь. Четырнадцатый номер.
— А как… тебя… зовут?..
— Захочешь — и так найдешь.
— Я тебя разыщу. Обязательно разыщу тебя!
— Что же, дело твое, — пожала она плечами. — Прощай!
Она поднялась в автобус, достала из сумки кошелек, заплатила шоферу и села к окну.
Я смотрел и смотрел на нее, но она, наверно, уже забыла обо мне. Мотор рыкнул, и я остался один на дороге в черно-сизом облаке гари. Чертов шофер, наверно, слишком много масла намешал в бензин.
По шоссе ко мне шел Айгар, желтый, как цветочный божок.
С тех пор как Гутенберг изобрел книгопечатание, люди, кроме учебников, печатают еще и другие книги, в том числе всевозможные справочники. И найти по такому справочнику, где находится какая-нибудь улица, просто раз плюнуть.
Странно, однако. Я давно уже знал, где улица Кляву, знал, как туда добраться, шли дни, становилось все теплей, а я все так никуда и не съездил. Она права была, заметив, что я малость чудной. Хотя и не во всем, но все-таки…
Сегодня последний урок был физкультура. На перемене мы с Эдгаром задержались в уборной, пока выкурили по сигаретке (у нас опять стали нормальные отношения). Когда до звонка оставалось несколько минут, мы потушили сигареты и пошли в спортзал. Не скажу, что к спорту мы были полностью равнодушны, но и не скажу, что обожали. Но вот Фред с Яко по этой части нередко доходили до крайности. Едва прозвенит звонок с урока, а следующий физкультура, как Фреди хватает портфель — и в раздевалку. Крикнешь ему: «Фред, эй, Фред, постой!» В ответ: «Ну тебя! Некогда, внизу поговорим!» Я не удивляюсь энергии Яко. У него горячая кровь, цыганская. Его вообще надо бы заставить делать упражнения и играть в мяч в два раза дольше, чем нас.
— Не успеем переодеться, — печально рассудил я, спускаясь по лестнице.
— Да ладно, — отозвался Эдгар и, сев на перила, скатился вниз. Я последовал за ним.
— Лиепинь опять будет ругаться, — усмехнулся Эдгар.
— А я давно забыл о нем, забыл о нем, забыл о нем, — распевая, покатился я по перилине.
— Я тоже. Однако плохо: мне охота всегда отлаиваться, а он этого терпеть не может.
Мы ворвались в раздевалку. Почти все успели уже переодеться. Фред накинулся на нас, обхватил каждого рукой и прижал друг к другу.
— Канительщики! — прорычал он. — Удушу на месте.
Я попробовал вырваться из железной его хватки; надо сказать, силищи у Фреда в полном соответствии с его обликом бульдозера. Хотя я видел и таких «бульдозеров», что от щелчка летят с копыт долой.
— Пусти, медведь, — хрипел Эдгар. — Получишь по морде.
— Хо, хо! — смеялся Фред и сжимал нас еще сильней.
— Мы переодеться не успеем! — провякал я, но сзади наши затылки уже сграбастал Яко и стукнул нас лбами.
— Надо вовремя приходить!