Когда глядишь со стороны, видишь ошибки другого. Когда играешь сам, все иначе. Чем больше стараешься сознательно не допускать ошибок, тем больше их делаешь. В игре нельзя думать. Нету на это времени. Весь мыслительный процесс должен быть в крови и притом четким, как программа для вычислительной машины. Глаза и уши непрерывно и автоматически воспринимают информацию. Едва мяч коснется твоих рук, мозг выдает точное решение, и дальнейший путь мяча уже известен. Баскет не шахматы, где можно обдумывать ход за ходом.
Я играл как умел.
По-прежнему моросило. Мы были насквозь мокрые от дождя и пота. Кеды скользили, и Эрик первый шлепнулся на пол.
Разношерстная публика орала от восторга, когда наши дела шли плохо, и возмущенно голосила, когда мы набирали очки. Только горн прекратил свое мерзкое верещание. Наверно, дополна налился водой, и шкет был не в силах его продуть.
Превосходство наших соперников было очевидным. Игра шла преимущественно у нашего щита. Время от времени Эрик с Фредом делали приличный рывок, и мы неслись на другой конец площадки, чтобы тотчас откатиться назад, когда вецмилгравцы ринутся в контратаку.
До конца оставалось пять минут, когда Лиепинь вместо меня выпустил Янку. Бедняга продрог в ожидании своей очереди.
Я уходил с площадки и в этот момент заметил Диану. Вот этого я уж никак не ожидал.
Она в коричневом плаще сидела неподалеку от мальчишки с горном и над головой держала цветной японский зонтик. Должно быть, она пришла недавно. Не то я ведь заметил бы ее раньше!
Мне было неприятно, что она видела, как я слабо играл во втором периоде.
Я пошел не к своим, а к ней.
— Привет, Диана! — издали крикнул я и почему-то ощутил неловкость, не имевшую отношения к слабой игре.
— Чао, Иво! — весело отозвалась она. — Иди под зонтик.
— Все равно промок, — вытолкнул я запыханно. — Хоть под зонтом, хоть без.
Примостился рядом, и она все-таки стала держать зонт надо мной. Теперь дождь попадал мне только на правое плечо и колени.
— Как ваши дела?
— Наверно, уже продули. Тридцать восемь — пятьдесят четыре. Нам чертовски не везет.
— На чужой площадке играть трудней, верно? Непривычно, да? Да у них тут еще и болельщиков куча. За вашу команду болею одна я и к тому же еще не умею как следует кричать.
— Площадка совсем неплохая, — сказал я. — И эти ребятишки на скамейках могут орать сколько угодно. Просто они сильнее нас.
Она достала из сумочки платок и протянула мне.
— Оботри лицо!
— Не хочу, — сказал я. — Испачкаю твой платочек.
— Да бери же, — настаивала она.
— Не хочу пачкать твой платок.
Я вытер лицо майкой.
— Нет так нет, — сказала она и спрятала платок в сумку.
Раздался финальный свисток, команды выстроились и прокричали, что положено.
— Пойду переоденусь, — сказал я. — Подожди меня здесь. Я по-быстрому… Спасибо, что приехала… — Подвинул ее руку с зонтиком так, чтобы он был у нее над головой, а сам побежал к ребятам.
Проиграли здорово: двадцать одно очко. Как раз «очко», но от этого не легче.
Все были настолько вымотаны и расстроены, что даже не препирались. Слышались только отдельные реплики. Зато Лиепинь весело разглагольствовал. Он, мол, специально организовал эту игру, чтобы поглядеть, на что мы способны. Сыграли неплохо, но недоставало сплоченности и чисто практических навыков. Некоторым требуется усвоить азы теории баскетбола. Осенью, с началом учебного года приступим к тренировкам.
Фред о чем-то меня дважды спрашивал, но я лишь мыкнул что-то неопределенное. Меня зло на него разбирало. При всех пообещать дать по морде одному из своих лучших друзей — это как-никак чересчур. Может дружить с Антоном. По мне так… Каждый поступает как ему нравится…
Побросал барахло в спортивную сумку и пошел.
— Постой, куда бежишь! — крикнул мне вслед Фреди. — Пивка выпьем!
— Пить, Алфред, нехорошо! — грустно сказал я. Как видно, Лиепинь тоже был не прочь выпить пивка, коли уж Фред орал об этом во всеуслышание. Наверно, Лиепинь был вовсе не такой уж плохой человек. Ему только недоставало опыта педагогической работы. Он слишком резко отграничивал учителя Лиепиня от Лиепиня-человека. Правда, оставалась надежда, что со временем это пройдет.
Я подошел к Диане. Сегодня настроение у нее было прекрасное, вот только плащ сзади оказался перепачканным грязью, потому что пацанятам один черт — скамейка или земля. Отчистил.
— Ты сегодня какой-то грустный, Иво. — Она пристально посмотрела на меня.
— Да, сегодня я в печали.
— Из-за того, что проиграли?