— А мы-то что будем делать?
— А вы будете слушать, а в конце скажете: «Какая ты, Юлька, молодец!»
— Можно я тебе все это скажу, минуя все вышеперечисленные стадии?
— И, если можно, без слез, — просит Нонна.
— Это потому что ты — каменная, — утверждает Юля.
— Нет, как раз наоборот, потому что я могу присоединиться. А я неловко себя чувствую, когда плачу прилюдно.
— Я не понимаю твоих рефлексий, Юленька. — Соня с удовольствием потягивается. — В роман надо пускаться с радостью, с открытым сердцем. Тогда и любовь пойдет тебе навстречу.
— Слушайте, я даже не знаю, чем он занимается…
— Кстати, спроси, — советует Нонна.
— Реплика не принимается, — сердится Юля. — Я вспомнила. Он торгует люстрами.
— А ты шмотками. Не вижу разницы, — говорит Нонна.
— Но я их еще и придумываю.
— Знаешь, дорогая моя, это снобизм всех творческих людей. И я его не разделяю.
— Я вот тоже, — соглашается Соня. — Я на стройке работаю. Ничего, что я тут рядом с тобой сижу? Он, между прочим, вполне креативная персона.
Юля пожимает плечами. Все эти объяснения Юле не нужны. Неужели они думают, что она хуже их понимает, что из себя представляет Эдик?
— Кстати, — вспомнила Нонна. — Про креативных. Я в Доме кино вчера объявление видела, что объявлен конкурс документальных фильмов. Может, Жорик кассету свою отнесет?
Соня трагически вздыхает.
Она пыталась объяснить Эдику, что Юля — сложный организм. Никто Соню не уполномочивал, но когда он, кивнув вместо радушного: «Здорово, сестра», ушел в свой «Инфернал», она прервала Лейбу на полуслове и пошла за Эдиком.
— Она на вид такая… прямолинейная, какая-то однофазная, а на самом деле это только прикрытие. Она жует всю жизнь свою жвачку, делая вид, что ей все по фигу.
Соня теребит Эдика за руку, боясь, что он уйдет, не дослушав, и не узнает, какая Юлька замечательная.
— Я знаю, — отвечает Эдик и мягко вынимает свою руку из ладони Сони.
— У нее требования к людям.
— Я знаю, понял уже.
— Потом, она переживает не самый легкий период в своей жизни.
Эдуард кивает.
— У нее только карьера определилась, а ей ведь не двадцать лет…
— Я знаю, тридцать четыре.
— И…
— Слушай, Сонь. Я все про нее знаю. Вот эта твоя беседа тут — это все зря. Я ведь мужик, и меня не надо лечить. Я знаю, ей надо, чтоб образование, происхождение и так далее. Так?
— Ну, в общем, да…
— У меня все это есть. А еще деньги. Что еще женщине нужно?
Соня забегала глазами.
— Правильно. Чтобы женщина в мужчине мужика почувствовала. Так?
Соня кивает.
— Проще говоря, она меня не захотела. И не надо тут меня лечить. Никакой трагедии нет. Мне тоже не двадцать лет, когда по девчонкам сохнут. У меня жена была, очень рано мы поженились. Так, я помню, она вздохнет не к месту, а у меня уже паника начинается. Что случилось? Что не так? Сонь, правда, все понятно уже. Срастется — так срастется, а нет — так нет. Я ничего больше делать не буду. То есть никаких физических действий больше не произведу. Здесь уже не физика, здесь уже химия должна сказать свое слово. Запахи, флюиды, как вы выражаетесь.
Он посмотрел вверх. Перевернутая шахматная доска на потолке готова. Фигуры разного размера свисают вниз.
Юля гнала машину, едва сдерживаясь, чтобы не кричать. От Сониных слов переворачивалось все внутри. Сжала губы, вцепилась в руль, а Соня, как хорошая подруга, докладывала:
— И он говорит — больше никаких физических действий.
— Как? — испугалась Нонна.
— А вот так. Говорит, только химия.
— Алхимия! — обрадовалась Нонна. — Наш человек.
— Говорит, пусть смешиваются флюиды.
— Так, так, так, — затараторила Нонна. — Горячо. Очень даже горячо. Ты мне волосы принесешь когда-нибудь?
— Ага, сейчас все брошу и пойду брить его, — огрызнулась Юля. — И почему так паршиво?
— Начни с себя, — ответила Нонна.
Чертова ведьма! Юля резко затормозила, и Нонна ударилась головой о Сонино костлявое плечо.
— Что такое?
— Уроды! — крикнула Юля. — Весь город перекопали! Кирпич висит.
Соня обернулась к Нонне и тихо сказала:
— Ничего, пусть понервничает.
Чертова прорабша! Почему так давит в груди? Юля подала назад. Раздался грохот, и сильный толчок снова приложил Нонку к Сониному плечу. Только на этот раз гораздо сильнее.
— Что это было?
— Догадайся! — процедила Юля и вышла из машины.
Зад Юлиного «гольфа» был сильно разбит. Бампер новенькой «ауди» только слегка примят. Но четверо пассажиров «ауди» всем своим видом изображали ангелов справедливого возмездия. Соня закурила. Нонна молча потянула сигарету из ее пачки. И Юля попросила: