— Глаз-то заблестел. Заблестел глаз у Казановы! — засмеялся Дмитрий Иванович. — Девушки, я думаю, вас нужно предупредить: он ловелас и бездельник. Но артист от Бога, поверьте старой опытной театральной крысе.
— Представлять не надо, — хрипло отозвалась Нонна.
— Все интереснее и интереснее, — говорит Соня, широко улыбаясь.
Олег, затаив насмешливую улыбку, кивает:
— Вы правы.
Максим смотрит на Юлю, по-собачьи наклонив голову. Наконец он резюмирует свои наблюдения:
— Лыжая… — он еще не выговаривал букву «р».
Юля смеется:
— Ты тоже рыжий.
— Я не лыжий, я огненный, я на Луну полечу.
— Ну, тогда уж на Марс, со мною вместе.
Максим забеспокоился:
— А папа-то, папа останется?
— Конечно нет. Куда ж без папы!
Максим порывисто кидается к папиным ногам и обнимает колени.
— Не останется он без меня. Я тебя не оставлю…
Эдик гладит его по голове.
— С тех пор как наша мама усвистала со своим бойфрендом в Америку, Макс очень боится, что и я совершу нечто подобное, — объясняет Эдик шепотом.
— Усвистаешь с бойфрендом? — так же шепотом уточняет Юля.
— Дурочка ты.
— Это я чтобы снизить драматизм. Я всегда шучу некстати.
Максим отлепляется от отца и, по-детски быстро забыв о невзгодах, бежит к невысокому, специально под его рост подогнанному турнику.
— Кажется, ты — первая из моих женщин, которую Макс не принял в штыки.
— Я считала, что я вообще первая из женщин!
— Кто бы сомневался!
— То-то!
Как все-таки глупо выглядит влюбленный человек со стороны. Вот, опять целуются. Правда, Соня не была уверена, что с Добрушей она выглядит умнее, чем Юлька с Эдиком, которые то умильно взирали на рыжего Макса, то целовались, как подростки. А Нонна и Соня, подглядывавшие за ними из-за кустов, и вовсе казались комической парочкой.
— А утверждала, что детей терпеть не может, — говорит Соня, наблюдая, как Юлька повисла на турнике рядом с Максом, поджав длинные ноги.
— Понимаешь, Соня, это защитная реакция организма, — объясняет Нонна. — Когда у всех есть, а у тебя нет, надо сделать вид, что не очень-то и хотелось.
Соня прикинулась простушкой и с интонацией невинного и искреннего озарения спрашивает любимую подругу:
— А, поняла! Это как у тебя с мужиками!
— Что ты хочешь этим сказать? Я нравлюсь мужчинам, — визгнула Нонка.
— Толку-то? И где они все, твои мужики?
— Не твое дело, где мои мужики. Я, может быть, от тебя спрятала, чтобы ты не отбила.
— Ты что, идиотка! Как ты обо мне так могла подумать.
— Ты же спишь иногда с чужими мужчинами.
— Но я же не у подруг их отбиваю! Как ты могла?! Чтобы я! Чтобы у тебя!
— Кто тебя знает?
— Тише возмущайся. А то нас Юлька застукает. Неловко получится.
— Нет! Поверить не могу. Ты! Так вот! Про меня!
Юля, которая снова целовалась с Эдиком, с трудом оторвавшись от его губ, тревожно озирается. Какие-то странные звуки раздаются из кустов дикой ежевики.
— Юлька, ты что? — спросил Эдик.
— Там кто-то… скребется.
— Может, мышь-полевка, а может, собаки.
— А вдруг набросятся?
Эдик поднял шишку и запустил ею в кусты.
— Не волнуйся, любимая, я спасу тебя и от назойливой мыши, и от бешеной собаки, и от прочих жизненных невзгод!
Бросок точен. Шишка попала в Нонку. Она собирается крикнуть, но Соня — на страже секретности. Она закрывает ей рот ладонью.
А Эдик уже схватил другую и в мальчишеском раже швыряет ее вслед за первой. И эта достигает цели. И теперь уже Соня себе зажимает рот, чтобы не закричать. А Нонка шепчет:
— Неловко. Что они про нас подумают? Вот так тебе.
Через густые заросли они видят, как Эдик с Юлей поднимаются со скамейки и направляются к гостям.
— Нон, не прикидывайся дурочкой, ты от Олега так и будешь по кустам прятаться?
— Наверное, все же придется вылезти: очень есть хочется.
— А счастья тебе не хочется?
— И его — тоже… Но шашлыков — больше.
— Ага, а когда натрескаешься?
— Мне кажется, я никогда не наемся. Понимаешь, у меня еда замещает центр удовольствий.
Над их головами осторожно раздвинулись ветки густого кустарника.
— Ага! Красотки, что тут делаем? — спросила Юля.
— Юлька, иди сюда! — кричит Соня.
— Я пришла, пришла. Или ты не заметила?
— А Сонька привыкла орать на своих рабочих, — говорит Нонна и назидает подругу: — Соня, ты не на стройплощадке!
— Что вы тут засаду устроили?
— Мы не специально. Так получилось. Вот! — В доказательство своей кристальной невиновности Соня указывает на Нонну. — Полюбуйся на подруженьку! Вцепилась в пенек, сидит, комаров кормит, выходить не хочет, а шашлыков, наоборот, хочет, аж слюни текут.