Хоффман тяжело вздохнул, затем, махнув рукой, сказал:
— Ладно, сударь, вернемся к нашим баранам. То есть к делам, ради которых мы здесь. Ну что Маллиган, каковы успехи?
— Не знаю, каковы эти люди будут в деле, но вот эти десять дел, что я отобрал, проходят вроде по всем нашим критериям. А вот эти шесть дел, как и было Р… — он чуть было не сказал имя своего хозяина, но вовремя вспомнил, где находится и сумел перевести стрелки на другое — приказано нам, я подобрал более основательно. Осталось только лично побеседовать с каждым. Мнение всех сидящих здесь могут и не совпасть с моим мнением.
— Хорошо. Я думаю, что до ужина сможем немного поговорить хотя бы с этими шестью конкурсантами на занятие этих высокооплачиваемых и пока вакантных мест. Генерал, дайте указания, чтобы сюда приглашали по одному человеку, вот по этому списку.
Пока ждали выполнения распоряжения Алгериева, Хоффман решил напомнить суть предстоящего действа:
— Вам генерал, вернее нет, вам, уважаемые устаз и тхамд, как наиболее хорошо знающим интересующих нас ваших курсантов, необходимо будет в присутствии этого человека рассказать, и чуть более подробно, чем написано в деле, всю его подноготную. Нас они интересуют как люди, которых мы сможем использовать в анклавах, которые и есть наши соперники. Это русский анклав, это бразильский и техасский. Эти люди и будут агентами, а в помощь им будут приданы ваши же люди, но чисто как отряды поддержки. Я ясно сказал, или что-то вам не понятно? Да, и еще одно. Если у вас имеются уже ваши люди там, то их нужно подчинить вот этим отобранным людям, с целью все упорядочить и чтобы не дай бог, они не сцепились между собой, деля как всегда, где собираются более двух чеченцев, власть.
В это время пришел первый конкурсант, и Хоффману пришлось переключиться на знакомство с ним.
— Внешнее сходство с чеченом совершенно отсутствует по простой причине. — Начал ознакомление с присевшим конкурсантом на поставленный посредине комнаты стул, на первый взгляд действительно похожего на русского, среднего возраста человека, начальник курса. — Его забрала из детского дома одна бездетная чеченская семья трехлетним малышом. Рос и воспитывался в этой семье до пятнадцатилетнего возраста, но видимо гены у него были от нехорошего человека. В пятнадцать лет он попал в детскую колонию по уголовному делу. Изнасиловал свою сестренку. Из колонии он был переведен в тюрьму по достижении восемнадцати летнего возраста. Здесь и познакомился с будущими своими товарищами, с которыми в период первой чечено-русской войны оказался в рядах Дудаевских войск. После недолгого обучения они стали выполнять спецзадания по террористическому направлению. Выполняли ряд заданий командования и в тылу среди мирного гражданского населения с целью запугивания его и создания неуверенности в среде правительства тогдашней России. Одно из подобных дел это покушение на вице-премьера России, главы Временной администрации в зоне осетино-ингушского конфликта Виктора Поляничко. Вместе с ним там погибли начальник Владикавказского гарнизона, командир сорок второго армейского корпуса генерал-майор Корецкий и старший лейтенант Кравчук. Шло расследование долго, и когда появилась опасность выхода правоохранительных органов на них, пришлось всех перевести на нелегальное положение, а затем перевести сюда. Здесь они тоже не сидели, сложа руки. Одна из неплохих операций была проведена в Бразилии по устранению одного из неугодных Ордену человека влияющего на взаимоотношения с русскими. Хорошо знает русский, чеченский и английский языки. Достаточно неплохо ориентируется в русской среде, вполне коммуникабелен. Знает хорошо оружие, умело его применяет. Гражданскими специальностями не владеет, хоть и окончил институт иностранных языков. Семьи нет.
Закончив ознакомление с кандидатом, начальник будущего резидента стал ждать, что скажут сидящие за столом представители заказчика.
— Вы считаете себя нахчой или русским? — задал вопрос Хоффман — я имею в виду, что вам по духу ближе, или все это для вас пустой звук?
— Хоть и нет во мне чеченской крови, но я давно уже мусульманин, и для меня моя родина та, что приняла меня и воспитала, а не та, которая родила и бросила. Я готов за такую несправедливость всех женщин резать и насиловать, а особенно русских. — Спокойно, немного даже с пафосом, ответил сидящий перед представителями Ордена человек.