Максиму не хотелось никого бить или убивать. Хотелось перевести через улицу старушку, дать денег уличному музыканту, взять сразу несколько листовок у девочки-промоутера, купить кусочек колбасы для бродячей собаки… Только улица опять была пустой. Если где-то есть жизнь, то она в центре.
Максим однажды читал рассказ о смертельно больном человеке, который носил при себе ампулу с цианидом. В любой момент могли начаться невыносимые боли во всем теле, которые через несколько дней завершатся агонией. А пока они не начались, этот человек просто бродил по летним улицам и получал удовольствие от самых простых вещей. Сорвал листик, растер в руке, вдохнул запах зеленой свежести, идущий от пальцев… Задержался возле витрины, где на экране телевизора играл известный в своих кругах блюзмен… Сидя вечером на пляже, полюбовался на то, как солнце опускается в море… А если кто-то упрекал его в безделье, он отвечал: я занят важным делом. Я живу.
А может, это и не рассказ был, а фильм, — Максим уже не помнил. Прошлое смешалось в его голове в какую-то мерзкую кашу — точно так же, как куски яблок, желтые, зеленые, красные, проходя через мясорубку, превращаются в однородно-тошнотворное пюре.
Мельтешня “старкрафтовских” юнитов на экране. Пьяный отец, который в двадцатиградусный мороз вылез в одних трусах на балкон и стал изображать, будто сейчас прыгнет. Чьи-то гнусные рожи, исторгающие из ртов похабный смех и запах курева. Сочувственный взгляд дамочки, называвшей себя Камилла, с которой Максим лишился невинности — предварительно уплатив две тысячи рублей. “Максим Валерьевич, как вы объясните вашу непосещаемость в течение целого семестра?” “Максим, а почему ты не пьешь вино? Оно сладкое”. “Эй ты, чмо, нюхай!” “Спасибо за альбом. Откуда ты знаешь, что я обожаю Возрождение?” “Хватит спать, Макс, из-за тебя продуваем!” “Где Рустам? Гы-гы, он теперь живет этажом ниже!” “Максим, как вы себя чувствуете после победы? Какие планы на будущее?”
Все это было? Кажется, да.
И все-таки Максим победил. И дело не в чемпионатах. А в том, что сейчас он идет по незнакомому городу, ему есть где ночевать, есть на что питаться, есть куда ехать дальше. Можно и никуда не ехать. Короче, все есть, кроме ампулы с цианидом. А боли могут начаться в любую секунду — жуткие боли в том малоизученном органе, что называется “душа”. Якобы он находится где-то рядом с сердцем, а на самом деле равномерно распределен по всему телу. Погано на душе — погано везде и сразу.
Карина была дома одна.
— Это маме, — Максим протянул ей коробку конфет. — А это тебе, — он вынул из-за спины огромный букет цветов.
— Ну, зачем это… — удивилась она.
— Да что-то вот навеяло… — Наверное, надо было сказать что-то еще, но Максим не знал, что говорить. — Неважно.
— Хм… — она, держа в одной руке коробку, а в другой букет, смотрела на то и на другое так, будто не могла понять, что это и что с этим со всем делать. — Что это за цветы?
— Понятия не имею, — хмыкнул Максим.
— Что мы сегодня делаем?
— Шагаем.
— Куда?
— К “Православным геям”.
— Это еще зачем? — удивилась Карина.
— Так надо. Вот увидишь. Ты знаешь, где у них штаб-квартира, или чего у них там?
— Да знаю, конечно. Я там была. Два раза брала интервью у отца Иннокентия.
— Ну, значит, и в третий раз возьмешь. Бог, как известно, это любит. Он вообще адекватный, этот поп-гомосек?
— Он нормальный, — сурово поправила Карина. — У него жена и двое детей.
— Ничего себе, а чего он к православным геям подался?
— Венчал однополую пару, его за это отлучили, а церковь, где все это было, снесли.
— Вот как… какой же он тогда “отец”, если его отлучили?
— Лучше сам с ним поговори, он тебе много интересного расскажет.
— Ну, тогда пошли.
— Подожди, цветы в воду поставлю.
— Как тебе книжка? Осилила хоть сколько-нибудь? — уже на улице поинтересовался Максим.
— “Питер Пэн”? Я все прочитала за час где-то.
— Хм, быстро ты. Понравилась, что ли, сказочка?
— Это не сказочка. Это иллюстрация к болезни.
— Хе! Поняла теперь!
— Да. Я, кстати, раньше встречала такое выражение — синдром Питера Пэна. Сегодня специально поискала в Яндексе… Вот, я распечатала… — она достала из сумочки листок. — “Синдром Питера Пэна — патологическое нежелание взрослеть. Не болезнь, но в некоторых случаях заканчивается самоубийством…”