Юлька пожала плечами. Когда-то в Белом овраге она подробно, с живейшим любопытством расспрашивала Дану-кицу, что та чувствует, меняя облик. Описания не впечатлили. Чуть больше необычного, чуть ярче ощущения, чуть больше физиологии…
— И что? Это дает тебе право пугать, калечить, убивать, жрать кого захочется? — огрызнулась она.
— Когда я Змей, я мыслю образами, — продолжил он, поморщившись от ее реплики. — Я вижу не так, как человек. Чувства…сильнее и необычнее. Мир становится другим — у него другой цвет, другая энергетика. У людей и нелюдей зачастую другие лица. Я, например, могу видеть облик Двуликого, даже когда он в человеческой форме. Или оба облика сразу. Знаешь, как бы я хотел вернуть все обратно? Ты знаешь способ перестать быть Змеем? Его нет! — он почти выкрикнул эти слова, вскочил с кресла и бросился к окну, а потом схватил Юльку за плечи и больно встряхнул. — Можно только умереть! И то… надо очень постараться, чтобы себя угробить.
Она осторожно высвободилась из его рук — от него веяло чем-то… пугающе холодным, и он причинял ей боль, физическую и душевную. Он все время причинял ей боль, как раньше, так и теперь.
— Он меня захлестывает, даже когда я человек, — продолжил он, содрогаясь. — Я все время чувствую его негласное присутствие в себе. Даже в обычные моменты. Он там, внутри… Крохотная частица, которая в любой момент готова вмешаться. Представь, даже занимаясь любовью, я вдруг начинаю ощущать, что у меня меняется облик, словно я не человек, а недоучка-Двуликий! Они называют это «поплыл», улыбаются и говорят мне — да нормально, можешь попробовать… Я посмотрел на себя в облике, на предмет… ну ты поняла меня, да? Я ж убью ту женщину, которая… — он опять не договорил, закрыв лицу руками. — А они говорят — попробуй, это очень интересное ощущение…
— И что, бывали случаи? — испугалась за него Юлька.
— Слава богу нет, но что дальше? А что если я… случайно… — он отвернулся. — Я себя ненавижу иногда.
— Этим ты ничего не изменишь, — сказала она мягко. — Только озлобишься. Может быть, все те советы, что дает тебе твое окружение, это как раз ошибочный путь? Кто их дает? Кольер?
— И он тоже, — ответил Саша. — Ну и другие Вечные.
— А ты их, конечно, слушаешь, — опять разозлилась она. — Они и вправду помнят, какими были вначале? Или выдумывают, рисуясь и хвастаясь перед тобой — новичком?
— Я б не забыл, — он пожал плечами. — Все вместе он говорят то же самое. Не борись, это бесполезно. Смирись, это пройдет. Пользуйся силой, мы все пользуемся.
— Может быть, именно таким ты им и нужен — диким, злобным, но в то же время послушным? Чтобы не мог мыслить сам, чтобы зная, как управлять твоим зверем, они бы могли управлять тобой? — предположила Юлька. — Может им нужно, чтобы тебя боялись? Они знают о тебе больше, чем ты о них и сам о себе. Они прекрасно знают все о Нигейре, но ведь тебя-Сашу они вообще не знают. Я не понимаю, почему ты сам так быстро отказался от своей личности?
Он долго, долго молчал.
— Не знаю, — в конце концов выдавил он. — Никто не говорил мне другого, а я сам запутался. Слишком был подавлен странностями.
— Борись за себя, — сказала она с болью. — Не позволяй им заставить тебя забыть о тебе- человеке. Если они забыли сами, то это их проблемы, а не твои.
— Спасибо, — вздохнул он.
Потом они болтали обо всем подряд, Юлька рассказывала ему про учебу и друзей, старательно обходя тему Саманданга, а Саша — про рутину своей нынешней жизни и про забавные моменты.
— Жаль, что ты не осталась в Кархе, — под конец вздохнул он. — Хотя у нас тут больше школа Эгрох в почете. Разницы, как мне кажется, никакой, только специализация по стихиям.
— Ну, я могу изредка навещать тебя, — пообещала она. — Если, конечно, буду знать, где тебя найти.
Он поспешно написал ей на бумажке несколько номеров.
— Мой личный секретарь в Наган-Кархе всегда знает, где я, — сказал он. — Оставь мне весточку, что придешь — я буду ждать.
На выходе она лицом к лицу столкнулась с Кольером, входящим в башню Нигейра в сопровождении обаятельной невысокой и зеленоглазой блондинки. Увидев старого нага, она вздрогнула и попятилась, а он замер, на несколько мгновений растерявшись и прервав посередине фразу, которую в этот момент произносил, обращаясь к женщине. Юлька первая взяла себя в руки и сумела вежливо кивнуть, а он лишь дернул щекой, уступая ей дорогу.
Когда они прошли дальше, она обернулась им вслед. Неожиданно мир вокруг нее стал терять четкие очертания, черное с алмазами небо Маара резко надвинулось на нее, и она снова оказалась перед шестилапой драконоподобной тварью с плоской головой. Той самой тварью… Их взгляды пересеклись, и тварь осторожно попятилась, отведя взгляд. А вот другое существо рядом смотрело на нее с насмешливым любопытством. Изящная черно-белая кошка размером чуть больше обычной мягко ступила ей навстречу, потянувшись и словно желая чисто по-кошачьи обнюхать ее. При ближайшем рассмотрении кошка Юльке не понравилась — шерсть ее тела оказалась короткой и гладкой, а туловище — мускулистым и хищным, и морда, хоть и звериная, вовсе не напоминала ей добродушную домашнюю кошечку. Юльке стало неприятно и она, чтобы избежать встречи, выбросила руку вперед, отталкиваясь от наступающего на нее существа, и выскочила обратно в реальность.
Кольер стоял посредине коридора, отвернувшись, а блондинка разглядывала ее хмуро и настороженно. На ее лице было странное выражение, будто она на мгновение заснула и только что проснулась, недоумевая, где она оказалась и что происходит вокруг. Юлька поспешно отвернулась и бегом бросилась на посадочную площадку.
Лануэль, подумала она, надевая крылья. Не она ли дает Саше такие вот оригинальные советы?
Глава 24. Северная Башня
Я добрался до дому только сегодня во второй половине дня, на третьи сутки после боя с Нигейром. Вчера утром неожиданно вспыхнул мятеж в Кельбеле — эмир Кельбелы категорически отказался присягать на верность юному Гайяру, убив гонцов, захватив миссию верховного эмира в Кельбе и угрожая подрывом Карранского шеадр-порта. Быстро же он, гаденыш, научился дурному у одного нынче хорошо известного жителя Земли-Основы… Поскольку мы сами вынудили Нигейра уйти, заниматься мятежным эмирам пришлось изрядно потрепанным войскам Серджента и нам самим, для быстроты и убедительности. К сожалению, мы действительно обнаружили несколько взрывных устройств, размещенных в опасной близости от порта, и вот тут я решил принять жесткие меры, чтобы убить в зародыше подобные попытки дестабилизировать нашу жизнь. Взрыв шеадра чреват такими последствиями, что годами потом вспоминать будут, вспоминать и проклинать идиота, который на это решился. Я выволок эмира из дворца, поднял и сбросил его на центральную площадь, прямо на одно из демонтированных устройств. Оно взорвалось, разметав тело по площади. Потом пришлось лично вернуться во дворец, в человеческом облике, и словами объяснить потрясенным приближенным и наследникам, почему так делать нельзя и чем это впредь будет караться.
От происшествия в Кельбе остался мерзкий осадок, но я задавил его. Пусть лучше один идиот пострадает, чем тысячи ни в чем не повинных людей. Еще раз я только уверился в своем убеждении, что контакты с Основой ничего, кроме прямого вреда, нашему миру принести не могут.
Я был истощен и физически, и морально. Я почти не спал все эти дни, несколько раз манипулировал Гранью, что требовало максимального напряжения сил, выложился в поединке со Змеем, получив два очень болезненных ранения, и вынужден был все время принимать решения и действовать, действовать… В результате, когда я приполз по истечении третьих суток в свое каменное логово, у меня не было сил даже по нормальному стоять. Мой добрый Нвер приготовил мне ужин, несколько раз спрашивая, чем еще он может мне помочь, и в конце концов я не выдержал его несчастных сочувствующих глаз и отправил домой, оставшись в башне совершенно один.