— Ну что, пойдем поужинаем? — предложил ее спутник, и она с улыбкой кивнула. Он возил ее на вимме с одной смотровой площадки на другую, но даже так она изрядно устала и совершенно не собиралась отказываться от предложенной им изысканной трапезы в одном из ресторанов столицы. В ней неожиданно проснулись уверенность и спокойствие. А еще — интерес. Сможет ли она очаровать его, запутать, обмануть и добиться того, о чем ее просила эта обаятельная, умная и тонкая женщина с пронзительными серыми глазами, так решительно и властно вмешавшаяся в течение ее жизни.
Ширин нашла ее неделю назад прямо во время занятий.
— Расскажи мне еще раз о своей встрече с человеком, который показывал тебе медальон с Наджаром-Филином, — попросила она, выведя Юльку в университетский сад. — И не стесняйся ничего. Мне чем больше подробностей — чувств, страхов, подозрений— тем лучше.
Юлька рассказала. А так же о своей попытке сделать собственный фантом. И о последующей, случившейся недавно, уже после того, как она повидала Сашу.
— Второй фантом был устойчивее, — пояснила она. — Но при попытке поместить его в концентратор тоже рассыпался. У меня получается его создать, но не получается сохранить, — подытожила она.
Ширин задумчиво разглядывала ее рассеянным, поверхностным взглядом.
— У тебя двоится профиль силы, — сказала она после паузы. — Сквозь слой твоего ударного джива проступает… наэр. Ты еще не пробовала направлять их, но вне концентратора?
— Нет, — напряглась Юлька. — А это плохо? Ну, то что он двоится?
— Необычно, — пояснила Ширин с деланой беспечностью. — Не волнуйся, такое бывает. Давай попробуем поставить несколько экспериментов. Для начала, я хотела бы увидеть своими — а вернее, твоими глазами этот медальон. Для этого тебе придется еще раз встретиться с Джилейром и попросить показать его, под предлогом, что тебе непонятны маар-связи. Сможешь? Или этот тип тебе слишком неприятен?
Юлька задумалась. Нет, Джилейр не отталкивал ее, наоборот, заинтриговал и немного даже очаровал. Почему бы и не попробовать на нем свои новые, недавно выросшие коготочки-умения привлекать мужчин? Тем более, что он сам не обходил ее вниманием, время от времени интересуясь, как у нее продвигаются дела с фантомами.
— Попробую, — решительно кивнула она.
— Отлично, — улыбнулась Ширин. — Далее… давай попытаемся создать и закрепить фантом не Вечного, с которыми и в других вопросах много мороки, а обычного человека. У тебя есть подруга, которую ты хорошо знаешь, и которая не откажется быть нарисованной?
Юлька кивнула. Ильнара. Ее выписали недавно и она вернулась в соседнюю с юлькиной комнатку, по-прежнему горюя о Ролли.
— В здешней школе есть один замечательный парнишка, — продолжила Ширин. — Элементал, но рисует, как бог. Несколько лет назад мы с детьми Феникса чуть из-за него не повздорили, — она загадочно усмехнулась, явно вспомнив обстоятельства. — Вас познакомят, и он нарисует ее портрет. А ты попробуй потом создать и законсервировать фантом. Но прежде — надо еще раз увидеть медальон с Наджаром.
Джилейр привел ее в элегантное и необычное место: залы, в которых размещались столики, представляли собою невысокие купола в виде пламени свечи, их своды черного мрамора освещались множеством шарообразных светящихся аэров, висящих в самом верху, а из ослепительно белых стен рельефно выступали разнообразные тела — людей, Двуликих и Вечных. Поначалу Юлька не могла оторваться от этих тел, передающих движения, но потом, заметив, что они повторяются от одной поверхности к другой, углубилась в меню. Есть хотелось ужасно. Сделав заказ и отказавшись от вина, она с любопытством уставилась на своего спутника
— Какое интересное у вас ожерелье, — чуть приподняв бровь и улыбаясь краешком рта, сказал он, глядя на нее с легким прищуром. — Можно мне рассмотреть его поближе?
Юлька сняла украшение и небрежно положила прямо ему на тарелку. Покрутив его в руках, он принялся особенно пристально разглядывать синие камни.
— Вы в курсе, что синие — ариады? Причем природные, не искусственные?
Юлька отрицательно покачала головой.
— Я даже не знаю, что это такое.
— Редкий природный камень, очень дорогой и ценный. Почти алмаз, только с дополнительными свойствами преломления пространства. Ключевой элемент решетки шеадра — основа единства наших миров. Их давно выращивают искусственно, однако во многих вопросах приложения сил и стихий ариады незаменимы. Ну а природный — очень мощный и практически вечный.
— Ничего себе, — охнула Юлька.
— А их тут четыре, — брови Джилейра опять удивленно взмыли вверх. — Ваше украшение стоит дороже, чем все бриллианты находящихся здесь дам. Далеко не каждый знатный дом Рузанны может похвастаться подобным богатством. Хотел бы я знать, — продолжил он, бережно возвращая ей ожерелье и старясь при этом задеть ее пальцы, — кто мог сделать вам такой подарок и какие цели этот человек преследовал?
— Вы представляете… — начала она загадочным тоном, — только прямые. — Мощный щит и сильный концентратор. Только защита. И абсолютно бескорыстно.
— Вы так уверены в бескорыстии сильных мира сего? — Джилейр даже не пытался прикрыть насмешку, и Юлька почувствовала, как в ней закипает раздражение, но вместо этого она улыбнулась ему очаровательной улыбкой.
— А вы так уверены, что миром правит исключительно корысть?
Продолжить она не успела — им принесли заказанные блюда.
— Кстати, а если этот ариад — искусственный? Вы же сами сказали, их выращивают.
— Искусственные ариады — прозрачные, — возразил Джилейр. — И их энергоемкость в разы меньше. — Кстати, а вы знаете, что под Карраной есть хранилище снятых со старых шеадров ариадов? Истинное золото Карраны — не золотое, а синее.
Так вот куда я провалилась во время искажения грани, охнула она про себя. И ведь я хорошо помню, где оно находится и как туда попасть.
Я слишком много знаю, подумалось ей с ужасом. Меня пора убить.
Меж тем Джилейр внимательно следил за ее реакцией — от его глаз явно не укрылось ее короткое замешательство.
— Ариад хорош тем, что, встроенный в оправу металл-концентратора, он становится универсальным прибором для работы со стихиями, — продолжил он. — Я бы на вашем месте зарядил ариады эгри, но фэйр как ударная сила тоже хорош. Только менее послушен. Это упрямая стихия, мало кому покоряется. А эгри — податлив, хоть и взрывоопасен, когда с ним работаешь.
— А вы? — спросила Юлька, пытаясь, как Ширин, смотреть на него словно бы поверх головы, чтобы увидеть его профиль силы. — С чем работаете вы?
— Базовый рох, ударный эрги, устойчив к джив. Уязвим к наэру, — отрапортовал он с улыбкой, глядя на нее сквозь бокал вина. Ударный эгри Юлька углядела сразу же, а вот базовый рох — стихию воды — нет. — Учился в Рузанне, — добавил он. — Поэтому так хорошо ее и знаю.
— А вы умеете делать фантомы? — спросила Юлька, приканчивая рыбу, которая, несмотря на восторженные рекомендации Джилейра, ей совсем не понравилась.
— Нет, — покачал головой он. — Тут нужны совсем другие качества. Мы заметили, что женщины в этом деле гораздо искуснее мужчин. Тут очень важны чувства и эмоции, причем неважно, что именно вы испытываете к объекту воплощения, любовь или ненависть. Главное — не быть равнодушным.
Юлька задумалась.
— Насколько важно, в какую среду помещается фантом?
— Имеющиеся у нас архивы говорят, что лучше все-таки в концентратор, заряженный наэром, если нет возможности сразу перенести фантом в Маар, — ответил Джилейр.
— В этом-то вся и трудность, — вздохнула Юлька. — Нигейр — это эгри, переносить его надо в наэр, я сама — джив, и у меня одно гасится другим. Вы не могли бы еще раз показать мне тот медальон с Филином? Я хочу попробовать понять связи между стихиями.