- Послушай, Петрович, вряд ли она уже сегодня появится. Надо ждать ее завтра. А, может наши «братаны»: «Кирпич», да «Гаврила», давно уже ее «сделали», и везут сюда ее голову? Может не стоит доводить это дело до предельного фанатизма, а взять и нормально поужинать, обогревшись чуть-чуть у костра? Как ты считаешь, это возможно?
Пожилой бандит, среди членов преступной группы, славился своей рассудительностью, поэтому он также склонялся к тому, что на сегодня их основная задача закончена, и все развитие событий переносится плавно на завтра, тем более, что ему самому не терпелось посидеть у огня и поесть разогретых консервов. В силу озвученных обстоятельств он сам, в значимость своего положения, не смел предложить нечто подобное, но тут же согласился с мнением большинства, внеся небольшие корректировки:
- Хорошо. Именно так мы и поступим. Но все же, чтобы исключить возможность нашего непредвиденного фиаско, мы вышлем вперед очередного дозорного. Он, захватив с собой передатчик, удалится на два километра и будет находиться там четыре часа, потом вернется отужинает и уляжется спать, а его сменит кто-то другой, уже на всю оставшуюся часть ночи. Оставшиеся здесь будут дежурить по паре часов. Остальные, кто не задействован, будут спать. Все ли так я рассудил?
- Да, - свое мнение озвучил «Башкан», - а как быть с тем, кто вторым заступит в дозор, когда он будет отдыхать, ведь, судя по всему, получается так, что он не будет спать всю эту ночь?
- Правильно, - согласился Петрович, - а что ему помешает выспаться завтра, находясь в своей яме? Кто сможет ему помешать, когда все остальные, набравшись сил за ночь, будут настороже?
- Извиняюсь, - потупив взор, проворчал молодой преступник, - об этом я не подумал.
Таким образом, выработав всю диспозицию, и отослав одного из них вперед на два километра, лесные разбойники, находясь в полной уверенности, что предприняли все необходимые для безопасности меры, развели согревающий их костер и принялись с вожделением ужинать. Именно в этот момент, к ним и приблизилась измотавшаяся за последнее время Вихрева.
Покончив с приемом пищи, преступники еще какое-то время рассуждали, как они на другой день будут расправляться с уже изрядно надоевшей им «шлюхой». Первым заговорил молодцеватый «Башкан»:
- Как вы думаете, увидим ли завтра мы эту «стерву»? Мне не терпится «трахнуть» ее перед тем, как атаман сдерет с нее шкуру.
- Но в этом случае тебе придется похоронить «Кирпича» и «Гаврилу», - усмехнулся Петрович, - что же ты, братец, не оставил им не единого шанса?
Замечание было вполне справедливым, заставив молодого недотепу поперхнуться и замолчать, не высказывая более вслух своих сексуальных фантазий. Дальше продолжили искать плюсы и минусы в расставленной ими ловушке, и убедившись, что все сделано правильно, бандиты стали ложиться спать, поскольку время приближалось к полуночи. Перед тем, как всем «отрубиться» старший группы определил, кто первый заступит на смену:
- «Башкан», поскольку, ты здесь самый болтливый, ты первый встанешь на вахту. Твой срок будет не два часа, как у всех остальных, а целых три.
- Но, почему? - удивился тот такой чудовищной несправедливости.
- Это штраф за твою разговорчивость, - выдал свое заключение суровый Петрович, дополнив его «заезженной» поговоркой, - «болтун – находка для шпиона». Запомни это и старайся побольше держать язык за зубами, а то рано, или поздно, тебе его, точно, подрежут.
Немного поворчав, молодой преступник заступил на вверенный ему пост, а остальные, расположившись по кругу костра, сломленные усталостью, тут же уснули.
Глава XXIV. Жестокая битва
Мария проспала не более трех часов. Ей снился сон, как она вместе со своим возлюбленным Иваном отрыла его тайник с золотом, и они отправились тратить вырученные от его продажи деньги на теплый берег Черного моря. Они наслаждались ласкающими лучами осеннего солнца, купаясь в лазурных водах прибрежного акватория. Казалось бы, ничто не сможет омрачить их несказанного счастья. Но, вдруг, над небом стали сгущаться густые темно-синие тучи, погружая мир в полнейший мрак и ненастье. Из окутавшей прибрежную полосу темноты внезапно появился грозный Борисов, который, жутко хохоча, приговаривал:
- Ты уже все проспала. Я убил твоего Ваню.
Обливаясь холодным потом, девушка открыла глаза, не сразу сообразив, где же она находится. Из груди ее готов был вырваться крик отчаяния, но она инстинктивно зажала рот своими руками, предотвратив таким образом свое нежелательное быстрое рассекречивание. Через несколько минут, сбросив с себя остатки крепкого сна, она вспомнила все, что с ней в последнее время случилось. Вглядевшись вперед, Вихрева ясно определила, что возле костра сидит один повернувшейся к ней спиной человек. «Где же все остальные? - промелькнула в ее голове тревожная мысль и, продолжая размышлять, снова подумала, - Неужели готовят мне какую-нибудь очередную мерзкую пакость?»
Закравшиеся сомнения не давали Марии покоя, и она решила немного приблизиться, чтобы развеять свои подозрения. Стараясь создавать, как можно менее шума, она, отжавшись от земли, оказалась на кулаках и концах носков своих армейских ботинок. Так, как принято говорить: «на четырех костях», она стала медленно приближаться к ночному «лежбищу» жестоких разбойников. Автоматы она оставила на квадр-цикле, при ней находились только: полюбившаяся ей снайперская винтовка, закрепленная на спине, пистолет – в кобуре, складной ножик и финка-клинок «Кирпича», захваченный ею в качестве боевого трофея. Его она сжимала в правой руке, готовая пустить в ход в любую минуту.
Приблизившись к биваку, она с удовлетвореньем отметила, что один сидит на «часах», а остальные развалились тут же, забывшись глубоким сном. Оказавшись от дежурного на расстоянии, не превышающим каких-то двух метров, Маша, передвигая руку, опустила ее на сухую ветку, которая обломившись издала своеобразный хрустящий треск.
Услышав позади себя шум, «Башкан» стал медленно поворачивать вправо голову, чтобы посмотреть, что явилось причиной этого звука. В данном случае все решали доли секунды. Мария, поняв, что уже обнаружена, резким движением поджала под себя обе ноги и, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя своими конечностями, повторив нападение черной пантеры, словно ужасная тень выскочила из темноты. Одного прыжка ей оказалось достаточно, чтобы оказаться возле врага. Увидев его юное, почти еще детское, но довольно большое, лицо, она успела подумать: «Какой еще молодой, а ведь мог бы жить, если бы не связался с этой шайкой лесных моральных «уродов»». Однако, эта мысль не помешала ей нанести не менее пяти ударов ножом в шею этого незадачливого юнца, желавшего ей смерти ничуть не меньше, а возможно даже и больше.
Бедолага, так, наверное, и не смог осознать, что с ним в итоге случилось. Беспомощно захрипев, он опрокинулся на спину. Из пораженного места кровь била фонтаном, обильно орошая одежду и лицо отважной воительницы. В этот момент, она была похожа на справедливую Валькирию – дочь Бога Одина, грозно парящую над полем жестокой брани, решающую кому отправиться с ней в Вальхаллу. Она не стала зацикливаться на уже ничем не могущим причинить ей вреда умирающем юном преступнике. Как только он перестал более представлять угрожающую опасность, девушка, словно вихрь, набросилась на ближайшего к ней еще спящего огромного роста бандита. Плотно обхватив его тело ногами, она всадила клинок ему в голову так, что он вошел по самую рукоятку. Словно почувствовав вкус окропляющей ее крови, она, желая насладиться победой, повернула рукоятку из сторону в сторону, создавая невольный хруст расходящейся черепной коробки. За этого «бойца» можно было, также, больше не волноваться.
Однако, создаваемый ею невольно шум начал, все-таки, выводить из состояния сна трех оставшихся жестоких бандитов. Они зашевелились, начиная приподниматься. С тремя здоровенными «отмороженными» лихими преступниками хрупкой девушке вряд ли бы удалось как-нибудь справиться. Для того, чтобы эффективно использовать снайперскую винтовку, ей надо было удалиться на некоторое расстояние, так-как преступники спали в тесном кругу и, встав разом, не дали бы ей шансов воспользоваться огнестрельным оружием. Действовать надо было мгновенно. Именно такую тактику избрала и отважная героиня.
Расправившись со вторым, она тут же переключилась на третьего, находящегося к ней ближе всего. Он, еще не до конца успел освободиться от сна, но все-таки успел быстро перевести корпус тела в сидячее положение. Как и положено в таких случаях, чтобы быстрее проснуться, он стал протирать руками глаза. Это было, наверное, самой большой ошибкой в его не сложившейся жизни. Моментально определив, что когда он и остальные члены засадной группы окончательно смогут осознать, что случилось, конкуренцию составить им она явно не сможет, Мария, вырвав нож из головы убитого только-что второго врага и подпрыгнув на одних-только носках, словно бы на пружинах, приблизилась к любителю беспечно поспать на расстояние вытянутой руки. Стоя перед ним на выпрямленных ногах, мощнейшим ударом, она вогнала клинок ему в нижнюю часть подбородка и, в тот же миг, извлекла из раны обратно. Обливаясь собственной кровью, он обхватил руками поврежденное место и, выпучив обезумившие глаза, смотрел на свою убийцу, не понимая, как же такое стало возможным.
Еще один член этой группы был обезврежен, но осталось еще два, среди которых был опытный видавший-виды Петрович. Они успели уже встать уверенно на ноги и двигались в направлении Вихревой. Тот, что был на полтора метра дальше, был вооружен карабином и уже поднес руку к затвору, чтобы его передернуть. «Новая Амазонка», натренированным движением, осуществила бросок ножа «Кирпича» – клинком вперед, поразив недруга в левый глаз. Он так и не успел произвести ни единого выстрела. Поврежденный мозг, тут же, вывел неприятеля из положения равновесия, беспомощно повалив его на холодную землю.