Увидев, скрывающегося врага, Маша отчаянно взвыла:
- Он уходит!!! Уходит, «гад»!!!
Она кричала так громко, что ее услышал даже находившийся на поляне перед лесными домами спецназовец, одиноко стоявший и не понимавший: «куда делась его дорогая возлюбленная». Посмотрев в сторону, откуда раздался душещипательный крик, он увидел горящие фары движущейся мота-техники и, вслед за этим, услышав три прозвучавших друг за другом винтовочных выстрела. Это Вихрева стреляла по удаляющемуся от нее «свету». Две пули попали в корпус аппарата, а одна угодила в ногу удиравшего атамана, что только заставило его увеличить скорость своего все-проходимого транспорта.
Спецназовец сразу все понял. Враг пытался скрыться от справедливо полагавшегося ему возмездия. Нужно было на что-то определенно решаться. Бросившись к ближайшему «квадрику», Ковров запустил его двигатель (бандиты не брали на себя труд загонять их в сараи и извлекать из замка ключи зажигания). В тот момент, когда он уже приблизился к технике и стал на нее быстро взбираться, неловким движением он причинил себе острую боль в груди и, на какое-то время присев и «хватая» ртом воздух, остановился, ожидая, пока болевые ощущенья уйдут. Ему даже пришлось зажмурить глаза, так-как окутывающая их пелена создавала вероятность потери сознания.
Разведчик понял, что не сможет преследовать их общего с Машей врага. От жалкой беспомощности на глаза его навернулись крупные слезы. Однако, хорошо еще, он нашел в себе силы и смог запустить двигатель снега-болота-хода. Отчаянно сигналя, он стал призывать свою девушку. Борисов, меж тем, огибал поселение краем леса, направляясь к лесной дорожке, ведущей к вертолетному полю.
Увидев неловкие движения своего раненого врага, он понял, что тот не может взобраться на «квадрик» и, дико захохотав, словно бы подверженный сумасшествию, зычным голосом заорал, перекрывая работу моторов:
- Что!? Съели!? Еще никому не удавалось взять Витю Борисова! И вы, «черти», не исключение!
Произнеся эту почти-что тираду, он разразился хохотом так, что кровь «заледенела» в жилах тех, кто его слышал. Не трудно догадаться, что зрителями были Иван и его любимая Марья. Последняя уже приближалась к опушке. На мгновение она замерла, но быстро справившись с внезапно охватившим ее сковавшим движения страхом, продолжила бежать к призывающему ее дорогому возлюбленному.
- Я не смогу теперь ехать, - сказал тот, лишь только она появилась, - раны не позволяют. Извини, мне очень жаль за мою слабость.
- Я справлюсь, - уверенно отвечала девушка, запрыгивая на заведенную технику и включая сразу же передачу, - и обязательно за тобой вернусь.
- Я знаю, - не совсем уверенно прошептал Ковров, провожая взглядом отважную Вихреву.
Та, между тем, гнала, что есть мочи. Она прекрасно знала, куда направляется атаман, и понимала, что опаздывает на пять-шесть минут. Время вполне достаточное, чтобы запустить двигатель вертолета и поднять его в воздух. Как ни странно, но это обстоятельство ее совершенно не беспокоило. «Ты умен, да я хитрее», - твердила девушка, «придавливая газу» и, улыбаясь, словно безумная.
Виктор Павлович достигнув поляны, где у него находился спасительный вертолет, не заглушая двигатель своего мота-транспорта, оставил его рядом, а сам забрался в кабину. Там он стал готовить «вертушку» ко взлету и был страшно удивлен, когда повернув стартер, не смог запустить ее двигатель. Атаман пробовал снова и снова, но у него ничего абсолютно не получалась.
Именно этому обстоятельству и улыбалась Мария. Обнаружив в лесу это средство для перелетов, во время, своей бешеной гонки, она, не зная его устройства, смогла прочитать на панели: «стартер» и предусмотрительно отсоединила с той стороны подходящий к поворотному ключу провод. Мысль, что такое возможно, даже не приходила в голову ополоумевшего Борисова, тем более, что и создавшаяся вокруг обстановка не располагала ни к каким размышлениям: нужно было спешить и, как можно быстрее, покинуть это ставшее таким ненавистным опасное место.
Но в этот момент на поляну вылетел квадр-цикл, на котором прибыла смелая девушка. Увидев движущийся в его сторону транспорт, бывший главарь вылез из вертолетной кабины и принялся расстреливать его из пистолета, с которым не расставался даже во сне. Но вот, обойма закончилась, и он замер в ожидании приближавшегося к нему мота-транспорта. Когда он проследовал мимо, Виктор Павлович отчетливо обнаружил, что на сиденье никто не находится. Он облегченно вздохнул:
- Ну, все, убил на «хер» «шалаву».
- Рано радуешься, - было ему гневным ответом.
Вышедшая из темноты Маша, внимательно считавшая пистолетные выстрелы, была уверена, что ее враг безоружен. Перед самым приближением к этой поляне, она спрыгнула с «квадрика», направив его чуть в сторону от самого вертолета и предоставив возможность двигаться самостоятельно-произвольно. Именно поэтому она смогла быть невредимой, укрывшись в траве и отсчитывая потраченные заряды. Теперь, приблизившись к извергу настолько, что смогла заглянуть ему прямо в глаза, она, ни слова не говоря, направила на Борисова свой захваченный у него же «ТТ».
Весь пропитанный чужой кровью вид ее был столь ужасен, будто это сама Смерть явилась за бывшим предводителем лесного преступного «братства». Застыв без движения, он глядел на это явившееся за ним «исчадие ада». Мария же, заметив в глазах своего смертельного недруга, если не страх, то, скорее всего, сверхъестественный ужас, получив полное удовлетворение от этого созерцания, произвела смертельный единственный выстрел, поразив, некогда грозного истязателя, в голову.
Тот упал, как подкошенный, навсегда избавив мир от своего гнусного нежелательного присутствия.
Эпилог
Вихрева, как и обещала, вернулась к Ивану. Не торопясь, перевезла его к вертолету. На улице уже светало, и она без труда смогла вернуть на место извлеченный ранее провод. Ковров предупредил свою девушку, что управлять вертолетом не сможет, но объяснит ей, как это делать. Прошедшая через столько испытаний отважная героиня восприняла все это, как должное.
С помощью возлюбленного, она смогла запустить двигатель и легко подняла летательную машину в воздух. Они смогли лететь вплоть до самого Томска. Посадив на окраине небольшую «вертушку», они вызвали скорую помощь, и раненый спецназовец был госпитализирован в областное отделение хирургии, где ему сразу же сделали операцию. Мария, тем временем, обратилась в ближайшее полицейское отделение, где подробно рассказала обо всем с ними случившемся, не забыв упомянуть о той преступной деятельности, которой промышлял Борисов вместе со своими бандитами.
Девушке разрешили перекусить, помыться и переодеться в другую более привычную для нее одежду, после чего в составе оперативной группы ей пришлось выехать на злосчастное место и указать лесное селенье, где базировалось лесное преступное «братство», кроме всего прочего, занимавшееся расхищением залежей нефти. При детальном обыске в подполье атаманского дома был обнаружен тайник, где хранились драгоценности на многие миллионы долларов.
Ковров, по совету дорогой сердцу Вихревой, когда к нему в больницу явились представители его воинской части, сказал, что во время последнего боя он был тяжело ранен (что, в принципе, полностью соответствовало неутешительной истине), пленен и переправлен к лесным разбойникам, где его использовали в качестве безропотного раба. Это обстоятельство было весьма весомым, и государству пришлось выплатить офицеру все причитающиеся ему за весь этот период деньги, с непременным сохранением его на действенной службе. И он, и Мария за проявленные смелость и героизм при ликвидации особо-опасной банды были представлены к правительственным наградам. Девушка получила орден «Мужества», а мужчина очередную медаль «За отвагу». Награды им вручал Президент страны – лично.
Выздоровев и полностью оправившись, спецназовец решил оставить военную службу и продолжил заниматься разработкой золотых приисков. Перед тем, как отправиться обратно в лесную Тайгу, он обвенчался с любимой Вихревой и оставил ее в приобретенной им, как он и обещал, трехкомнатной обширной квартире, не забыв про довольно солидный запас денежных средств (наняв катер, он, как только-лишь смог, съездил к своему тайнику и извлек хранившееся там добытое им ранее золото).
Мария на те деньги, что остались при ней, выкупила убыточный комбинат, занимавшийся производством хлебопекарной продукции, быстро реконструировала производство, оснастив его самой современнейшей техникой и создав дополнительные места для рабочих, вывела свое предприятие на российский рынок, сделав ее конкурентоспособным. Под ее руководством хозяйство развивалось с успехом, и она открыла сеть своих филиалов и в других городах.
На получаемые доходы бывшая детдомовская воспитанница открыла приют, предназначавшийся для детей-сирот, оставшихся без попеченья родителей. Там все в коренную отличалось от государственных учреждений и было направлено, главным образом только на то, чтобы выпустить в жизнь готовых к адаптации полноценных членов нашего общества, с бесплатно приобретенной пользующейся спросом профессией.