— Кто. Толкнул. Тебя?
— Это был несчастный случай, — само падение было несчастным случаем. — Кайл пытался убрать меня с дороги, чтобы я не пострадала. — Пламя вспыхнуло выше. — Видишь ли, мой отец никогда не причинял мне вреда. Он придерживал это для Кайла. — Она могла рассмотреть его в огне. — Но я так устала от того, что моему брату причиняли боль.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня.
Она не хотела смотреть на него.
— Детка, пожалуйста.
— Почему ты называешь меня деткой? Твой голос становится нежным, когда ты так делаешь, и это заставляет меня думать, что тебе не всё равно, — она тряхнула головой и распрямила спину. — Мы можем стать любовниками, но ещё слишком рано для заботы. Слишком рано для красивой лжи. Вообще-то, я считаю, что уже и так устала от всей этой лжи.
— Посмотри на меня, Кеннеди.
Глядя в огонь, разве она не просто пряталась?
— Проще рассказать историю, если я не смотрю на тебя.
— А мне легче понять правду, если ты это сделаешь.
Она говорила правду. Медленно, Кеннеди повернулась к нему. Он смотрел на неё, и его взгляд был таким глубоким и тёмным.
— Расскажи мне, — настоятельно потребовал он.
Её сердце заколотилось в груди, а когда девушка заговорила лишенное эмоций и интонаций спокойствие в ее голосе сильно удивило её.
— В моём доме было много ярости.
У него дернулся мускул на челюсти.
— Всегда внутри, всегда вдали от любопытных глаз. Не для того, чтобы мир увидел, — она сглотнула. — Моя мать собиралась уйти от моего отца. Наконец-то. Неважно, сколько у него было денег. Неважно, что он говорил ей, что заберёт у неё всё. Она собиралась уйти.
Кеннеди слышала ту ужасную ссору, ту последнюю ужасную ссору.
«Хватит! Ты больше не будешь так поступать со мной или моими детьми!»
Слеза соскользнула вниз по её щеке.
— Я не знаю, почему она отправилась с ним на лодку, но я знаю, что пожар не был несчастным случаем. Я слышала, что говорил мой дед. Я знаю, что он заставил исчезнуть первоначальный отчет о расследовании поджога. Мой отец… думаю, он устроил пожар. Это было сделано намеренно. Они были заперты в своей каюте. Моя мать и мой отец. Мой брат сбежал через люк, потому что тогда был маленьким, достаточно маленьким, чтобы выскользнуть. Но он не смог вытащить мою мать. Он не мог вызвать помощь по радио. Всё, что он мог сделать, пока бушевал пожар — это спрыгнуть с лодки. Держась на воде, пока не прибыла помощь. Ему пришлось наблюдать за тем, как наш отец убивает нашу мать, потому что он не хотел, чтобы она ушла от него. Потому что он не мог смириться с мыслью, что кто-то выйдет из-под его контроля.
— Бл*дь, Кеннеди, ты хранила этот секрет всю свою жизнь? — Реми поднял руку, и его костяшки бережно прижались к её щеке, ловя падающую слезу.
— Мой дед не хотел, чтобы пострадало имя семьи. — Как будто это имело значение. Почему внешний вид имел значение? Её деда давно нет. Предан земле. Больше не надо продолжать лгать, что семья Кларк так идеальна.
Но нет, она до сих пор этим занимается. Некоторые привычки трудно преодолеть.
— Ты уверена, что твой отец устроил пожар?
— Так мне сказал Кайл.
Губы Реми сжались в тонкую линию.
— Мой отец очень ценил контроль над всем остальным. Он хотел контролировать свою жену. Хотел контролировать своего сына. Ему нужна была полная власть, и он никому не позволял покидать его.
Брови Реми сошлись на переносице.
— Ты сказала, что он бил твоего брата. Он и тебя бил, Кеннеди?
— Нет, — она вздохнула. — Он всегда говорил… говорил, что Кайл сломан. Извращён. И он должен исправить его. Должен сделать его сильнее. — Но её брат не был сломлен. — Кайл всегда был маленьким, когда мы росли. Тихим. Мой отец не хотел этого. Он хотел сына, который был бы сильным и крепким. Он хотел сделать из Кайла бойца. Он хотел, чтобы Кайл… — её слова сошли на нет.
«Стал таким как он».
И её самый страшный кошмар… ужас, терзающий по ночам состоял в беспокойстве, что, возможно, Кайл стал таким же, как отец.
Огонь треснул за ней.
— Что произошло с Кайлом после похорон твоих родителей?
— Если ты заглянешь в его прошлое, то обнаружишь след, который говорит, что он уехал в школу-интернат в Европе. Что его отправили туда на год.
Ещё одна история. Другая ложь. Иногда она чувствовала, что ложь топит её.
— А куда на самом деле он поехал? — тихо спросил Реми.