Пять пар глаз уставились на меня в недоумении, и я, проговорив последнюю фразу, замолчала. Видимо, здесь и в самом деле принято делиться угощением с администрацией, а не только с мелкими служащими.
— Хенна, набросай всякого разного в эти две вазы, — Бесталл схватила две глубокие тарелки из прозрачного зеленого стекла, похожие на земные салатницы. — Я сама отнесу.
Хенна, ухватывая разноцветное печенье салфеткой, быстро наполнила им тарелки и протянула инициативной соседке. Бесталл ловко поставила тарелки одну на другую и выскользнула за дверь, чтобы через несколько минут вернуться с пустыми руками.
— Тебе двойное спасибо. От смотрительницы и от Айлона, — улыбнулась она мне, как будто совершенно искренне.
— Тебе спасибо от меня, — я улыбнулась в ответ и потянулась к очередной печенюшке. Пришла пора задавать интересующие вопросы. Если не торопиться и спрашивать осторожно, можно многое узнать. Жаль, Массиус не обучил меня искусству дознания.
— Тольена Ламентия такая странная. Я ее, прикиньте, сначала за вахтершу приняла! — бросила я пробную реплику.
— Грустная она все время, — пожала плечами Хрисанна. — Это ее старит.
— Ты еще пожалей ее, — тут же подхватила разговор Бесталл.
— Есть причины? — уронила я осторожную фразу.
— Всякие разговоры ходят, — пожала плечами брюнетка и бросила быстрый, полный презрения взгляд мимо меня.
Это что-то новое. «У меня хейтер завелся? — усмехнулась я про себя и отхлебнула большой глоток чая. — Или это она недовольна, что Мэвен с нами чаевничает?»
— Я ничего не слышала, — присоединилась к обсуждению Верония. Ее огненно-рыжие волосы приковывали мое внимание, словно гипнотизировали. В памяти из детства всплыли слова бабушки: «Бойся рыжих женщин, не води дружбы с ними. Рыжая подружка — ведьма. Первая подставит тебе подножку».
В отличие от бабушки, я к суевериям была не склонна и на цвет волос при выборе подруг внимания не обращала. Важнее были черты характера, доброта и открытость.
Верония казалась мне именно такой: доброй и открытой. Если же в нашей компании искать менее приятную соседку, то пока что для меня таковой является Бесталл. Слишком она жеманная и вечно недовольная. Высокомерие прячет, а я его кожей чувствую в каждом взгляде, брошенном на меня или Мэвен. При этом старается казаться компанейской, без предубеждений.
— Я тоже ничего не знаю про смотрительницу, — Хенна бросила взгляд на Мэвен. — Ты, наверное, многое знаешь о своей хозяйке, расскажи нам!
— Ничего я не знаю! — вспыхнула Мэвен и резко вскочила, словно вспомнила о чем-то важном. — Спасибо за угощение, мне пора идти.
Миг, и она скрылась за дверью. И салфетка, поднятая движением воздуха, медленно спланировала под стол.
— Как ее задел наш вопрос, — задумчиво пробормотала Бесталл.
— Странная она, — глядя в сторону двери, произнесла Хенна. — Бесталл, ты что-то знаешь о тольене Ламентии. Рассказывай!
— Ничего особенного я не знаю. Просто слухи долетели.
— Давай!
— Говори.
— Какие слухи?.. — поднялся гомон в нашей комнате. Я даже испугалась, что сейчас на шум пожалует сам объект обсуждения и все снова попрячутся в свои раковины.
Время шло, никто без стука дверь не открывал. Неужели здесь такая звукоизоляция хорошая? Или до отбоя шуметь разрешено?
В любом случае такие порядки мне начинали нравиться, и я молча ждала, когда Бесталл начнет рассказ. Кажется, задатки способностей по развязыванию языков у болтливых девчонок у меня есть.
— Ничего особенного, — пожала плечами брюнетка. — Говорят, что у тольены Ламентии была связь с главным магом, имя его не просите, не назову.
— Не называй, понятно и так, о ком речь.
— Мне непонятно, — не согласилась Хрисанна.
— Бесталл говорит про Ульбьернви син Лординьенна, так? — Хенна подняла голову, но посмотрела не на брюнетку, которой адресовала вопрос, а на меня.
— Да, про него, — усмехнулась Бесталл. — У нее от этой связи родился ребенок. Но в жены ее маг не взял. Слишком слабый дар у нее оказался. А маг мечтал о наследнике с сильным даром.
— Вот гад! — выдохнула Верония.
— Т-с-с-с! — шикнула на нее Хенна.
— Поэтому она такая и вредная, — продолжила рассказ Бесталл. — Обозлилась на весь мир.
— Виноват обманщик, а собак спускает на нас, — вздохнула Хрисанна. — Несправедливо.
— Жизнь вообще несправедливая, — философски заметила Хенна.
— Ну тебя! — махнула в ее сторону блондинка. — Вечно ты все в мрачном свете видишь.
— А ребенок где? — снова повернула я разговор в интересующую меня сторону.
— Никто не знает. Даже пол ребенка неизвестен.
— Большой уже должен быть ребенок. Давно это было, — подытожила свой рассказ Бесталл и откусила большой кусок шоколадного печенья. — И вообще. Забудьте все, что я наболтала. Сплени это все.
— У главного мага есть сын. Один. Он с малолетства с ним. И мать его все знают. Это не смотрительница. Мать ребенка умерла родами. Больше ничего не знаю, — развела руками Хенна.
— Сын Ульбьернви син Лординьенна, говорят, не слишком одарен, — хихикнула Хрисанна.
— Угу, — дожевывая печенье, кивнула Бесталл. — Природа отдохнула на потомке. Сам маг-то очень силен. Даже твоего родственника, — глянула она мне в глаза, — за пояс заткнет. Хоть и старше его на целую жизнь.
— Может, проснется еще дар, — пробормотала я, вспоминая, как в одном из фолиантов видела статью о пробуждении дара.
— Держи карман шире. Если дар не проснулся до этого времени, то уже не проснется, — с видом знатока поджала губы Хрисанна.
— Элиния, замуж не гонят тебя? — девушки резко замолчали и перевели взгляд на меня и любопытную Хенну, задавшую вопрос. — Ты о себе расскажи. Не молчи.
Я покачала головой:
— Так и не молчу я. А замуж…, — выдержала я театральную паузу. — Про замуж толье Т'Ондторриль не заговаривал.
— Заговорит, вот увидишь, заговорит, — с уверенностью в голосе произнесла рыженькая.
— Мне отец сказал, чтобы без мужа не возвращалась, — вздохнула Бесталл и откинула черные пряди за спину. — А где я ему мужа найду? Мужья на дороге не валяются.
— Не скажи, еще как валяются! — не согласилась с ней соломенная блондинка. — Только смысл за такого замуж выходить. Ни дара, ни денег, ни гордости!
— Да, — закивала головой Хенна. — Чем больше дар у мужчины, тем горделивее он себя ведет. Перебирает девиц. И та не годится, и эта.
— Так можно и холостяком остаться, — пробормотала я.
— Да-да, — закивала головой Ханна. — Айлон инт Вентори, как раз холостяк. Привередлив. Никак не выберет пару.
— Главный инквизитор тоже холостяк.
— По другой причине. Кому он с поврежденным даром нужен?
— Отсутствие дара компенсирует власть, которую он в руках держит, — не согласилась Бесталл.
— Страшен он со своей властью, — вздохнула рыженькая Верония. — И дар у него все равно есть. А что дар поврежденный, оттого еще страшнее.
«Да-да, да-да», — дружно закивали четыре головы одновременно. И уставились на меня.
— Ты что, его не боишься?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Его здесь нет, поэтому, наверное, не боюсь.
Выдавать, как сильно тряслось мое сердце от страха при одном упоминании инквизитора, было нельзя. Всегда в самой хорошей компании найдется предатель, это я знала точно. Нельзя показать, что у меня есть тайна. Иначе ее захотят разгадать.
— Как это его здесь нет? — Хенна округлила глаза. — Где ему еще быть, как не здесь.
— И я видела, светилось окно его покоев сегодня утром, — поддакнула соседке Верония.
— Он живет неподалеку? — скрывая дрожь в голосе, прошептала я.
— Да, неподалеку, — нервно хихикнула Хенна. — В соседнем крыле, то есть коридоре, его покои. Наш пансионат он даже своему замку предпочитает.
Глава 24. О наблюдательной соседке и о том, что не стоит нарушать режим