Я закрыл глаза, расслабился, пустив по себе теплые волны и перешел к сканированию тела. Для начала следовало обновить целебные установки так, чтобы они работали всю ночь. К утру, конечно, раны не заживут, но уже не будут вызывать беспокойства. Покончив с этим, я вышел на тонкий план, добрался до своих ментальных архивов и начал работать над адаптацией шаблонов магического воздействия.
Почти всегда в первую очередь я беру кинетический удар — это моя любимая атакующая магия, которая во всех известных мне мирах работает хорошо. При высокой эффективности она забирает немного энергии, и я, пожалуй, смогу пользоваться ей даже завтра утром. Грамотный маг обязан помнить о защите, поэтому я всегда беру вторым номером один из магических щитов, но в этот раз мне пришлось изменить важному правилу. Любой магический щит забирает много энергетических ресурсов. Увы, завтра для меня это будет слишком расточительным. Допустим, разверну я перед этим надутым важность магистром самый простой щит, хватит меня на минуту другую и все… А этот, как его там, Гархем Дерхлекс, может сделать вид, что ничего и не увидел. Графиня, которая, я надеюсь, будет как бы арбитром, может тоже не впечатлиться едва заметной туманной полусферой передо мной. Поэтому идею с щитом я отклонил. Решил взять «Пламя Пасвилла» — не слишком требовательная к ресурсу ударная магия, достаточно эффектная. Хотя бы на несколько показательных выстрелов меня должно хватить.
Разумеется, в моем архиве было много серьезных магических заготовок, как эффектных, так и эффективных, которые я собрал за прошлые жизни из разных магических школ. Но большая часть из них сейчас мне не по силам. Обычно, обживаясь в новом теле я активирую магические шаблоны поэтапно небольшими порциями по мере становления себя как мага. И как правило я не активирую даже четверти из имеющегося в моем ментальном архиве, потому что больше попросту не помещается — возможности человеческого тела все-таки очень ограничены.
С адаптацией шаблонов я провозился за полночь. Звякнули колокольчики часов в обеденном зале, я еще не довел свои заготовки до рабочего состояния. Лишь когда за дверью начали стихать пьяные голоса и смех, а народ начал расходиться, я счел свою непростую работу сделанной и позволил себе уснуть.
Разбудило ржание коней за окном, стуки и чьи-то голоса. Видимо торговый обоз готовился в дорогу. Я повалялся еще некоторое время, отгоняя сон, снова сканируя свое тело. С ранами дела шли хорошо, они заживали, и думаю через день-два от них не останется следа, может только бледные пятнышки. А вот с магией…
Нет, оба шаблона установленных ночью были, но я ожидал, что за ночь накоплю побольше сил. Но ладно, мне и сейчас есть что предъявить напыщенному магистру. Хотя, если честно, на кой хрен он мне сдался. Старался я вовсе не для него, а для графини Арэнт — не хотелось выглядеть перед этой доброй ко мне женщиной лжецом. И было у меня ощущение, что наше знакомство после этого маленького приключения не закончится.
Я встал, слегка размявшись прямо возле своего топчана, и поглядывая на спящие рядом физиономии. Оделся, взял дорожный мешок и вышел в обеденный зал. Часы показывали шесть часов шестьдесят пять минут, то есть до семи оставалось еще полчаса.
За двумя столиками завтракали торговцы с прислугой, в дальнем углу цедили с утра эль трое наемников в потертых кожаных кирасах. За стойкой вместо вчерашнего мужика хлопотала рыжая конопатая девица и я, подойдя к ней спросил:
— Милая, чай имеется? И в какую цену?
— Чай десять стеций, если с медом двадцать. Берите горячие лепешки, только с печки, — посоветовала она.
— И почем? — я полез в кошелек. Вчера я потратил только пять гинар Ионы и 20 своих стеций. Можно было разориться на горячий завтрак.
— С сыром по пятьдесят, с зеленью и перцем по тридцать, — чуть наклонившись, она добавила: — Дам самую большую.
— Ах, какая ты! — я заулыбался, доставая монеты. Девушка была хоть и страшненькая, но в общении очень мила. — Мне чай без меда и лепешку с зеленью. Самую большую, — я поманил ее пальцем, словно желая шепнуть что-то, и когда она наклонилась так, что ее довольно полная грудь, легла на стойку, выкатываясь из декольте, я быстро подался вперед и поцеловал девицу в губы.
— Дурак! — девушка раскраснелась и закрыла рот ладонью, чтобы не прыснуть смехом.