Выбрать главу

Быт наш скромен, даже скуден,

Морщим лоб и хмурим брови.

Бюрократия — паскуда,

Сколько ж ты попила крови!

В кабинетах — чинонелюдь.

Страшен не тиран с сатрапом,

А сатрапистая челядь,

С воровски-блатным нахрапом.

Со времён почти былинских,

Лишь своих хотелок ради,

Крысоклоп, с размахом свиским,

Жрёт, вредит и нагло гадит.

Мысль надо холить и лелеять,

Полировать её всегда.

И пусть она, как в мавзолее

Лежит, не принося вреда.

Юмор

Что-то мне некачественно спится.

Старость незаметно подошла.

Видимо не стоит торопиться

Завершать рутинные дела.

Наплюю на зов мечты желанной,

То — удел карьеристых персон.

И тогда вернётся долгожданный

Полноценный, качественный сон.

Юмор

Мысль возникла — благодать,

Независимо от века,

Обувь не должна страдать

От страданий человека.

Равнодушен к людскому горю,

ФСИН вещает из недр мрака:

Честь барака нельзя позорить!

А какая честь у барака?

К холодному камню прильну головой

Горячей и думами полной.

Пусть тяжко порой, не скули и не вой,

То переменные волны.

Накроет, поднимет и вновь захлестнёт,

Внушая мне ужас овечий.

Чихну на лукавый, придирчивый гнёт,

Я сам-то души человечьей.

Из душ философских кафтан не скрою,

В мечте не укроюсь миражной.

Зато от ударов судьбы устою,

Что, в принципе, более важно.

Вчера наш кот поймал мыша.

Жирна добыча, хороша.

А был бы он как тигр здоровый,

То изловил бы и корову.

В исторических интервалах

Чаще правят расчёт и ложь.

Светлых ликов постыдно мало,

Интриганская серость — сплошь.

Каждый дятел свою эпоху

Славословит, и каждый враль.

Но когда жил народ неплохо?

Непонятно, коль глянешь вдаль.

Мелко-глупая безграничность,

Свары, войны, элит грызня.

Что ни личность — гнилая личность,

Не деяния, а возня.

Возле трона снуют подлизы,

Высшей подлости господа.

Косность, наглость, людская низость –

— Удивительная среда.

Каждым новым властям, в угоду,

Лизоблюдский напишут труд

Лжеисторики мутят воду,

А учебники льстиво врут

Я от дум становлюсь всё злее.

Есть же гении вне времён:

Пушкин, Эйлер и Менделеев,

Королёв… да не счесть имён.

Да, доходно необычайно

Выставлять напоказ гнильё,

Славословить людей случайных,

Только время возьмёт своё.

И любой панегирик нудный

Сочинённый за деньги, страх,

Ради славы сиюминутной,

Рассыпается в тленный прах.

В потоке белых, чёрных, красных дней

Я мысль храню, она весьма наглиста:

Трудяга в сотню тысяч раз важней

Прикрытого дипломом афериста.

Из прошлого непечатного

Говорил мне редактор Слава:

— Что мне критика? Всё старо.

Когда Родину будем славить?

(в смысле гнидо-политбюро)

Как ответить рабу системы?

Его жизнь — лишь услуго-дни.

На поверхности чудо-темы,

Да касаться нельзя, ни-ни.

Указал Горбачев дорогу,

Гласность партия нам дала…

Слов хороших уж больно много,

Но паршивы (увы!) дела.

Май 1988 г.

У меня есть дружок Серёжа.

Он пророчит, почти грозя:

— Кто штаны надевает лёжа,

Тому власть доверять нельзя.

Власть сатрапов придушили

Именем людей труда,

Чтобы Нерчински и Шилки

Растворились навсегда.

Серп и молот, алость флага

Славь и словом душу грей…

Только с каторгой ГУЛАГа

Не сравнится гнёт царей.

Вдаль мечты, прищурив глазки,

Нас картавый гнал пастух.

Мол, ТЕПЕРЬ-ТО БЕЗ ОПАСКИ

Мысль высказывайте вслух.

На крутейшем повороте

Рви хозяев — упырьков,

Но не вздумай вякнуть против

Коммуняк — большевиков.

Суть полит-афер плохая:

В адрес прежней власти — стёб.

Каждый новый яро хает

Предыдущих недотёп.

Челядь рвётся порицать их

За наличие вериг.

Век коварный, век двадцатый

Соткан из сплошных интриг.

Прогнила душа чиновья,

Смрадны и деянья те:

Сколько мерзких славословий

Посвятили пустоте.

Может кто и гениален,

Но не факт, что он не вор.

Человек не идеален,

Нужен тщательный отбор.

Повторю, на всякий случай